на маленькую тропинку, которая вела в сторону леса. Тропинка, извилисто пролегающая мимо обработанных полей быстро перешла в лесную тропу, и юноша углубился в лес. Он не боялся лесных зверей, которые в изобилие водились в этих лесах, он еще в детстве научился их понимать и чувствовать, звери ему отвечали тем же, никогда не проявляя к нему агрессивность.
Неожиданно небо заволокло тучами, которые, набухнув, закрыли Солнце. Сверкнули молнии, раздались оглушительные раскаты грома, и небо стало изливать из себя воду, как прохудившаяся бочка. Но ему было весело. Ему было весело от того, что капли дождя, стекая по нему, уходили в землю, делая ее мягкой и скользкой. Трава, росшая по краям тропинки, также стала скользкой и нежно гладила его босые ноги. И вот, шагая в потоках воды по тропинке, ставшей скользкой, он набрел на хижину. Крышей хижине служили листья пальм, в обилии произраставших в этих местах. Дождь потоками стекал по этим листьям, и перед хижиной образовалось небольшое озерцо, вода неохотно впитывалась в уже сырую в этот сезон землю. В хижине, наверное, от того, что она стояла на небольшом возвышении, было сухо. Войдя в нее, он облегченно разделся. Дорога и дождь слегка утомили его и он прилег на кучу сухой травы, заботливо припасенной кем-то. Незаметно для себя он, зарылся в сено и заснул под мерный шум капель воды, стекавших по крыше и стенам его прибежища.
Через некоторое время неожиданно для себя он проснулся. Оглядевшись по сторонам, он понял, что его разбудило дыхание молодой женщины, лежавшей на куче сухой травы совсем недалеко от него. Молодая женщина была без одежды. Ее платье, заботливо подвешенное на ветке торчавшей из стены, сушилось. Женщина спала и чувственно дышала. Ее красивое тело отсвечивало в полумраке хижины. Она, наверное, так же как и он, спасаясь от дождя, пришла в хижину и, не заметив, а может быть, скорее всего, не захотев заметить, что она уже занята, сняла свое промокшее по ливнем платье и легла отдохнуть. Юношу охватило сильное сладостное волнение, какое он испытывал, иногда играя с дочерьми своего покровителя.
Он, не стыдясь, начал рассматривать обнаженную женщину. Ее груди были небольшими, но имели уже форму. Соски были более темными, чем вся ее смуглая кожа. На ее лице выделялись чувственные губы, очерчивающие ее большой и красивый рот. Взгляд его скользнул ниже к пупку, который был словно небольшой цветок. От пупка вниз тянулась темная полоска, из негустых темных волос. Между ее ног чернел треугольник, образованный такими же не очень густыми волосами, под которыми просматривались нежные складки. Во сне женщина сменила позу, и ее ноги раздвинулись, открывая между складок розовую щель, которая была так заманчива, что юноша не мог оторвать от нее своего взгляда. Он, не в силах уже сопротивляться нахлынувшему на него желанию, осторожно начал гладить женщину сначала за шею. Но его руки невольно сами стали опускаться все ниже и ниже. Вот он уже гладил ее грудь, нежно сжимая ее соски, которые под его руками вдруг затвердели и покрылись пупырышками как от холода.
