путь к веранде.
Сценарий десятилетней давности не повторился. Он не ушёл в мёртвую петлю времени длиною в четыре года разрыва отношений, а просто покачался на тренажёре в устойчивом штопоре и сел на прежнюю траекторию, которая пересекает дачный дом на краю соснового леса. Но новый здоровенный джип представления не имел о фигурах пилотажа, проделанных его хозяином в прошлом.
VI
Под зонтиком мокрой крыши дремлет сосновый дом. Его потолки обнимает сырость и сползает по стенам. Хозяйка не спешит протопить остывшую печь, и сама разводит сырость на родительской кровати.
«Тайная возлюбленная сильного мужчины, у которого злая, глупая и больная жена. Как нелепо. Развлекалка для чужого мужа. А дальше что? Одинокая старость пенсионерки-любовницы, плохой матери, руководителя самого маленького институтского звена, и то благодаря авторитету отца». Тошнота сдавила горло. Веки отекают, нос распух. «Скоро зубы начнут выпадать от старости…»
Когда идёт дождь и разбухает сосновый брус, дверь в спальню открывается с трудом, но победившему собственную гордость ничего не стоит рвануть на себя дверь так, чтобы разболтались петли и дрогнули стены.
– Я лучше убью тебя. Задушу, но не отступлюсь.
Шею и плечо ожидающей одинокую старость сдавливают руки изгнанного мучителя. Вольная рабыня не может повернуть голову хотя бы на бок и теряет только что обретённую свободу. Змеёй бы проползти…
– Отпусти, – стонет то ли размокшая подушка, то ли размякшая хозяйка.
Впервые руки мучителя не ощущают ответной теплоты. Рабыня выскальзывает, стряхнув змеиную кожу на ладони хозяина. Свобода малиновым светом слепит ей глаза, разгораясь в окне родительской спальни.
Высвободившись, Валерия опускается на массивный подоконник, гордость Катерины Аркадьевны, на котором помещалась когда-то целая выставка цветочных горшков и глиняный кувшин с отстоянной водой. После маминого ухода подоконник пустует, летом на его матовой глади иногда отдыхают мухи и пробегают паучки.
– Не прикасайся… оставь. – Она вытягивает обе руки перед собой, отгораживаясь от мокрого гостя. – Я… отпустила тебя. Ты… во всём прав. Во всём. И эту… связь надо было прекратить давно.
– Связь? Как пошло! Для тебя это просто «связь». – Вошедший открывает второй раунд баталии. Его простуженный голос сотрясает воздух, отчего Лера теряет боевой настрой. – Наши отношения – грязная интрижка? Хороша. И каково тебе было в эту грязь падать? Сладко?
– Я не падала! – кричит Лера. – Я… любила! И ещё: я – воровка. Украду тебя ненадолго, а потом живу… Бесконечно вспоминаю и смакую. Дома ли, на работе ли. У меня давно никаких интересов и желаний не осталось человеческих, только ты…
И вот уже Валерий голосом, в котором сталь превращается в золото, зовёт:
– Девочка
