чем угодно! Достаточно вспомнить те случаи, когда она видела торжествующую злобу в демонических глазах Аверонского. Бывало, клыки успевали клацнуть в сантиметре от ее горла за миг до того, как Макс или Андрей Васильевич приходили на помощь. А сколько раз Аверонский предрекал ей посмертное блаженство в вампирском обличии фразой: «Присоединяйся ко мне, София»!
Но еще ни разу с его губ не срывалось: «Ты будешь моей». Ни единого разу.
Так не потому ли теперь хотелось надеяться, хотелось верить, хотелось разглядеть прекрасного принца под личиной чудовища? Чего уж душой кривить, Аверонский нравился ей всегда, сколько себя помнила. Андрей Васильевич высек бы ее ремнем, если бы только заподозрил, а Макс – тот вообще замкнулся бы в презрительном молчании лет на двести. Да и что вообще значит «нравиться»? Найти симпатичным красивое лицо, даже зная о кровавой природе его обладателя? Ведь тем ее «нравится» и ограничивалось, она бы в жизни не рискнула даже помыслить о большем. Еще не сошла с ума. Сожаление – вот максимум, на который мог рассчитывать Аверонский, если бы задался целью очаровать ее. На который мог рассчитывать вампир. А человек? Или даже вампир, если у него вдруг окажется душа?
Да нет, глупости. Дело не в авторах-теоретиках, мастерски оперирующих лишь собственными догадками, в жизни не видевших ни одного вампира и, скорее всего даже не верящих в их существование. Дело в том, что убийство – это всегда бездушие. И вот на это возразить было нечего. Пусть убийца из «Леона» боготворил свою ктенанту и пил исключительно молоко, от этого он не переставал быть убийцей. Пусть Аверонский божественно играл на фортепьяно и разбирался в мировой живописи. Душа к этому отношения не имела.
Долго еще Софи могла сидеть вот так, ведя мысленные дебаты в попытке разобраться, если бы не раздались тяжелые шаги и скрипучий, как заржавленные дверные петли, голос не вспорол полумрак зала:
– Есть кто? Библиотека закрывается.
Софи испуганно глянула на часы. Ну беда! Без десяти восемь! Торопливо схватив книги, она выскочила на свет.
– Простите, Ирина Анатольевна! Зачиталась. Куда убрать?
Библиотекарша смерила ее неприязненным взглядом поверх толстых стекол очков:
– Иди уж. Оставь здесь.
Наспех поблагодарив, Софи натянула на себя куртку, убрала блокнот с карандашом в сумку и выскочила в коридор, а оттуда – на лестничную площадку. Она давно должна была вернуться домой: пробежать несколько кварталов, обогнуть Бастионную горку и нырнуть в Старую Ригу. В центре города всегда было светло: горели огни кинотеатров, сияли витрины магазинов, светились окна бесчисленных кафе и баров. Плохо только, что дома наверняка волновались, аккумулятор в телефоне некстати разрядился. А еще у нее сегодня был день рождения…
Идти по вечернему городу и впрямь было легко, пока Старая Рига с ее мощеной мостовой и узкими переулками не приняла
