войны. Потом мы сообщим ему, где вы находитесь. Я вам оставлю свой адрес. Напишите мне, как устроитесь в Стокгольме… – ни в какой Стокгольм Тони не собиралась. Она, упрямо, сказала:
– Вы не понимаете. Я должна сама вытащить Виллема из концлагеря… – Марта встала, оправив шубку:
– Если вы надеетесь, что он снимет сан, и вернется к вам, потому что посчитает себя обязанным вас отблагодарить, то вы делаете большую ошибку, сеньора Эрнандес. Вы не были в концлагере, а я была… – Марта помолчала, – в офицерских коттеджах, конечно… – Тони тоже вскочила:
– Не смейте рассуждать о человеке, которого вы не знаете. Виллем меня любит, он… – Тони сжала руки в кулаки, – он совершил необдуманный поступок. Вы жена Генриха. Разве вы бы не остались с ним до последнего, если бы ему грозила опасность?
– Я бы не пожертвовала жизнью нашего ребенка… – Марта положила руку на живот, – ради того, чтобы спасти Генриха. Он это знает… – девушка запнулась, – иногда, сеньора Эрнандес, человек должен сделать тяжелый выбор. Вы мать. Вы не имеете права лишать сына родительской заботы… – в зеленых глазах промелькнула мимолетная тоска, – он еще маленький…
– Никуда я не поеду, – Тони сжала зубы, – я здесь, чтобы спасти Виллема. Если вы мне помешаете, я расскажу, кто вы такая, на самом деле… – бронзовая бровь изогнулась:
– Марта Рихтер, из Швейцарии… – девушка издевательски усмехнулась, – или вы что-то еще можете рассказать? Мою покойную мать звали Анной, да хранят ее Иисус и святые, на небесах… – Марта, набожно, перекрестилась. Тони заметила старый крестик, с тусклыми изумрудами, на белой шее девушки:
– Фрау Рихтер драгоценность носила, в Цюрихе. Я тогда подумала, что крестик похож на реликвию, пару к крестику Питера. Но кузен Теодор вещь потерял, на гражданской войне. Откуда бы крестику оказаться у фрау Рихтер? Просто одинаковые безделушки. Она права, – растерянно поняла Тони, – мне никто не поверит. НКВД, наверняка, снабдило ее железной легендой… – девушка посмотрела на изящные часики:
– Пойдемте, иначе будет подозрительно. Я беременна, но я не могу двигаться со скоростью улитки… – она топнула маленькой ногой:
– Пошевеливайтесь. Ваша экскурсия заканчивается на следующей неделе. Я вам позвоню, привезу одежду, и отправимся на север. Оставите записку, что не чувствуете в себе сил продолжать обучение… – они медленно пошли к санаторию. Марта поинтересовалась:
– Вас абвер направил в Оберенхайм? Потому что вы русский язык знаете? – Тони кивнула, отчаянно добавив:
– За мной ухаживает брат вашего мужа. Он мог бы мне рассказать сведения об Аушвице, которых вы не услышите. Если Виллем в лагере, Марта, если с ним дети, надо узнать где они, как можно скорее… – дети Тони не интересовали. Она хотела разжалобить фрейлейн Рихтер.
– Такую разжалобишь… – впереди показались белые стены санатория, – ее
