белый, а не чёрный, выдававшийся всем шахтёрам. Под цвет полушубку на ногах белые высокие унты. Из-под расстёгнутого полушубка просматривался чёрный пиджак, надетый поверх голубой рубашки, которую сверху вниз простреливал ярким цветом красный галстук.
Всё это парадное одеяние парня не ускользнуло от глаз Настеньки и она воскликнула:
– Ой, здравствуй! Куда это ты собрался в таком одеянии? Уж, не в театр ли?
– Н-н-нет.
Ответ прозвучал как-то неуверенно.
– Я пришёл к тебе. А ты тоже одета не слабо.
– Вот те на! – Настенька вскинула глаза, глядя в упор на Ивана. – А я сейчас занята. У меня группа сегодня.
– Так поздно? Уже рабочий день кончился.
– У переводчиков, Ваня, – назидательным тоном сообщила девушка – рабочий день не нормирован.
Ей припомнились слова, сказанные ещё начальником отдела кадров в тресте в Москве, о том, что ей придётся работать и днём, и вечером, а иногда и ночью, в случае необходимости, и её зарплата учитывает ненормированность рабочего дня, да и отпуск будет больше обычного. Правда, новая переводчица не думала тогда, что такая напряжённая работа начнётся с первых же дней. И сейчас она вынуждена была объяснять это человеку, пришедшему к ней, как на свидание, не смотря на то, что никакой договорённости об этом не было.
– Группа сидит, ожидая меня.
– А, так ты в бар? Ну и я туда пойду.
– Так это же валютный бар. Там наши деньги не принимают.
– Ничего. У меня есть с собой кроны.
– О! Ты крутой, оказывается.
– Да не очень. Просто, иногда приходится помогать норвежцам, и тогда они расплачиваются кронами.
Настенька обрадовалась тому, что рядом будет свой человек. Ей и в голову не пришло, что совпадение могло быть не случайным. Она верила, что Иван крестьянский сын влюбился в неё. Однако она помнила и то, что он был женат, а это делало их отношения почти невозможными. Принять дружбу можно, а любовь нельзя. И потому перед нею встал неразрешимый вопрос: что делать, когда она будет уходить из бара, если Ваня тоже пойдёт за ней? В том, что он захочет проводить её до самого номера, она почти не сомневалась. А тут и Василий Александрович будет ждать её выхода от норвежцев.
Понимала Настенька и то, что молодых норвежских парней она тоже могла заинтересовать, как девушка. Но их-то двое, а спутница с ними одна. Может быть, они потому и пригласили её на ужин, что нужна вторая партнёрша. В этом случае присутствие Вани даже очень хорошо. При нём они не решатся допускать вольности.
– Но ты, Ваня, пожалуйста, сразу со мной не входи. И не садись рядом, – попросила почти шёпотом Настенька.
Он кивнул головой, и она вошла в бар.
Из-за столика на четверых, стоявшего у самой барной стойки донеслись радостные возгласы:
– Hey! Nastya, come here!4
Настеньку усадили напротив Элизабет между Яном и Питером.
Эй! Настя, иди сюда!
