изящная. Впрочем, мне не до архитектурных изысков – я боюсь, что снизу видны мои трусы. И что кто-нибудь на них пялится. Оказывается, опасения не напрасны – непосредственно под лестницей нас поджидают все трое Гарольдовых внуков.
Пытаюсь подражать бабуле – она даже на спиральной лестнице не шагает, а как бы стекает по ступеням. Помню, она учила меня сидеть «как леди». Мы пили чай в отеле «Плаза», мне было шесть. Коленки сжать, лодыжки скрестить, обе ноги поместить этак бочком, на одну сторону. И чтобы напряжения не чувствовалось, и никакого упора на пол.
Гостиная просто огромная, словно мы и не на яхте. Такой гостиной не каждый особняк похвастается. Мебель красного дерева, упругий мягкий ковер, кушетки изготовлены по индивидуальному заказу и расположены так, что прямо-таки провоцируют светскую беседу, а еще столик для карточных игр и к нему стулья – в другом стиле, зато антикварные. И неизбежная телевизионная панель в шестьдесят дюймов, которая в выключенном состоянии выполняет функцию зеркала.
Удивительно, как такие тяжелые вещи держатся на плаву; эта мысль занимает меня целое мгновение. Гарольд представляет нас внукам, и старший внук рвется провести экскурсию по яхте для одной отдельно взятой Ханны.
– Пойдем сперва в носовую часть, – говорит он, нажимает на кнопку – и дверь открывается.
Здесь все двери автоматические и устроены по принципу купе – чтобы не хлопали на океанском ветру. Делаю несколько шагов, понимаю, что местонахождение носовой части мне неизвестно.
– Иди первый, – говорю я.
– Нос – он впереди, – улыбается старший внук по имени Трей. – А ты не похожа на морского волка.
Я молчу, но молчание не выглядит невежливым, поскольку Трей продолжает:
– Правый борт находится справа. Слева мы видим иллюминатор.
– А не проще говорить «право», «лево» и «окно»?
Трей смеется.
– Пожалуй, проще. Корма расположена в задней части яхты. Так что пойдем лучше на нос. Не люблю тесноты. И вообще хочу улизнуть от остальных. Улизнем вместе?
Когда мы с бабулей только поднялись на борт, до возвращения внуков, Гарольд показал нам нижнюю палубу, где находятся спальни. Их четыре, каждая снабжена отдельной ванной. Еще имеются каюты для прислуги в количестве восемь человек (ниже ватерлинии, туда экскурсанты не допускаются).
О какой тесноте говорит Трей? У меня на Манхэттене спальня меньше, чем на этом судне. Однако я ему подыгрываю – именно так поступила бы на моем месте бабуля.
– Ты здесь все лето проводишь, Трей?
Мы добрались до носа. Судно выходит из бухты, на носу в такой момент приятнее всего. Здесь имеются два шезлонга (на них полотенца с нашивкой «Зельда Мэй» и подголовные валики с литерой «З»). Устраиваемся в шезлонгах.
– Нет, лето мы начали на Тресковом мысе, ненадолго зависли на острове Нантакет, а уж после прибыли сюда. Через недельку-другую по своим же следам махнем на виноградники, а потом и в Ньюпорт.
