совсем уже распоясалась. С крыш капало. По дорогам текло. Сугробы становились немощны и неказисты. Деревья были ещё черны, но уже радовались, предвкушая грядущую жизнь, и махали Теряеву ветками.
Он помахал в ответ.
Теряев шёл себе и шёл из прачечной со внушительным пакетом в руках, пока не услышал:
– Спи, проклятая!
Остановился, оглянулся: у дверей продовольственного магазина стояла девочка с огромными, тёмными, злыми глазами и длинными косами, уложенными над ушами в «баранки». У ног девочки громоздились сумки, раздувшиеся от всевозможных товаров, и игрушечная коляска, которую девочка трясла так яростно, что беззащитная кукла едва не вылетала из коляски.
– Спи, проклятая! – шипела девочка.
Теряев подошел ближе.
Девочка взглянула высокомерно, но увидела целлофановую кайму над ботинками и спросила с любопытством:
– Это чего?
– Внутренние галоши, – сказал Теряев и пояснил: – Авангард.
Девочка не поняла, но на всякий случай обиделась и сказала:
– От такого слышу, – и тут же забыла о Теряеве, выхватила куклу из коляски и шлепнула ее по лбу. – Сил никаких нет. У людей дети как дети, а эта?! Изверг рода человеческого! Не пришей кобыле хвост!
– Не смей бить ребёнка, – сказал Теряев.
– А вы, гражданин, проходите, – процедила девочка сквозь зубы. – Шли себе своей дорогой – и идите.
– Разве так можно с детьми?
– И не встревайте в чужую жизнь! Заведите себе ребёнка и сами воспитывайте.
– Это не воспитание, – возмутился Теряев. – Это просто… просто антигуманное поведение!
– Спи, проклятая! Кому сказано?!
– Вы уродуете неокрепшую детскую душу, – безсильно сказал Теряев. – Вырастет потом из куклы пугало.
– Это я уродую?! Это она мне все нервы вымотает, пока не уснёт.
Отчаявшийся Теряев вырвал куклу из рук агрессивной мамаши и прижал к себе.
Несколько секунд девочка оторопело смотрела на него:
– Тебе чего?
Теряев попятился.
– А ну тихо, стоять! – хриплым голосом сказала девочка, засучивая рукава.
Перепуганный Теряев бросился бежать.
– Верни ребёнка! – неслось вслед.
Девочка было рванулась в погоню, но не осмелилась оставить сумки. Стояла возле них и, глядя на убегающего Теряева, плакала и топала ногой.
Теряев взбежал во двор с куклой и сумкой с продуктами в руках. В окне торчал Витя. Пил чай.
– Что слышно нового? – спросил он Теряева через форточку.
Теряев подумал и сказал:
– Весна.
– Весна – это да! Весной все влюбляются, – мечтательно сказал Витя.
– И ты?
– И я, – застенчиво подтвердил Витя.
– А осенью что все делают? – спросил Теряев.
– А осенью все женятся.
– А зимой?
– А зимой все катаются на лыжах. А летом все
