а отца своего он не знал. Филиппо остался совершенно один! Мое сердце тут же полетело к нему.
Леда взглянула на Катерину, ища поддержки, и Катерина тут же приложила руку к сердцу. Но Леда молчала и вертела в пальцах золотой кулон, висящий у нее на шее. Он таинственно поблескивал в ночи.
– Этот кулон – подарок от Филиппо? – предположила Катерина.
Леда казалась удивленной.
– Этот? – уточнила она, держа толстый золотой квадрат между пальцами. – Это кулон моей матери.
– Ох! – Катерина тут же пожалела, что затронула болезненную тему, когда Леда с радостью рассказывала о своем любимом. Но девушка, казалось, была не против поговорить и об этом.
– На нем святой Георгий пронзает копьем дракона – видите? – спросила Леда.
Она подалась вперед, чтобы Катерина смогла получше рассмотреть кулон. Катерина поднесла поближе свечу. Теперь она могла различить рыцаря в доспехах, нога его стояла на поверженном драконе.
– А внутри… – Леда перевернула кулон, – кусочек копья святого, которое поместили внутрь хрусталя.
– Красиво, – похвалила Катерина, мягко проводя пальцем по ободку кулона. Теперь она понимала, что это ободок. – Ты носишь его с тех пор, как потеряла мать?
– Да, – ответила Леда, но уже не так охотно. – Она умерла от оспы через год после моего рождения. Она поехала навестить родных в Лондон, заболела и больше домой не вернулась.
– Ох, Леда, Леда, – произнесла Катерина, поглаживая ночную сорочку, на которой сидела девушка, потому что ей казалось, что гостья может почувствовать себя неловко, если она ее обнимет. – Прими мои соболезнования.
– Ее родные из Англии прислали мне ее ожерелье, которое было на ней, где-то год спустя. Я помню, как отец застегнул его у меня на шее, – это мои самые ранние воспоминания. И сказал: «Corraggio[8], Леда. Как святой Георгий».
– Святой Георгий был покровителем твоей матушки? – догадалась Катерина.
– Да, – улыбнулась Леда. – Ее звали Джорджиана.
– Уверена, что она была красавицей, такой же, как и ты, – заметила Катерина, стремясь поднять Леде настроение.
Леда слабо улыбнулась женщине.
– Сомневаюсь, что она сейчас бы мною очень гордилась, синьора.
– Ерунда! – решительно возразила Катерина. Она и сама не понимала, откуда у нее такая уверенность. – Конечно же, она бы тобой гордилась. Нельзя думать о себе такие ужасы.
Глава 9
В начале апреля в Венецию вернулся Бастиано. Катерина услышала присутствие мужа до того, как увидела: он шаркал в своих комнатах внизу. Кашлял. Громко чихал. Она спустилась к нему поздороваться и сообщить о Леде, чтобы он не сболтнул лишнего, когда впервые ее увидит.
Он поцеловал Катерину в лоб.
– У нас гостья! – весело сообщила она. – Леда Строцци, из Флоренции.
Смелость, отвага (
