знаешь что-то такое, чего не знаю я. Он болел?
Я вновь принялся помешивать кофе, лишь бы смотреть в чашку, а не в ее полные мольбы голубые глаза.
– Да, – слетело с моих губ.
На этот раз в ответе заключалась частица истины. Да, я знал, что он был болен. Деклан очутился в лапах чудовищной зависимости, которая была сильнее любой помощи, которую мы могли ему оказать. Я полагал, что Молли собирается спросить меня, какое душевное состояние привело Деклана к возникновению этой пагубной зависимости, и это само по себе было нелегко. Теперь же мне предстоял куда более сложный разговор. Я откашлялся.
– Молли! Спроси у Лейта и Даниэль.
– Я не могу… Я пыталась поговорить с ними, честно… Я настаивала, насколько меня хватало… Они не хотят… не могут говорить об этом. Они вообще теперь ничего не говорят о Деклане.
Страх в моем животе все возрастал. Я поставил чашку кофе на середину стола, отодвинулся назад на стуле и встал.
– Извини, мне жаль, но я не могу тебе помочь. Ты должна поговорить об этом с родителями, не со мной.
Я вынул бумажник из кармана. Немного неуклюже повозившись с застежками, я бросил банкноту на крышку стола. Этой суммы хватит, чтобы оплатить обе чашки. Только после этого я осмелился на прощание посмотреть Молли в лицо. Ее глаза сузились. Губы были плотно сжаты. Молли Торрингтон была вне себя от злости. Не впервые мне доводилось уходить от члена семьи Торрингтонов, доведенного мной до ручки, вот только на этот раз я почувствовал себя виноватым.
Молли тоже вскочила на ноги и теперь сверлила меня своим взглядом.
– Лео, – спокойно, но с непреклонными нотками решимости в голосе произнесла она. – Я заслуживаю знать правду, а никто, кроме тебя, не сможет мне этого рассказать.
Я вспомнил о последней ссоре с Лейтом в больнице. Труп Деклана остывал на койке позади него. Даниэль, лежа поверх сына, рыдала. Я вспомнил дыхание Лейта на моем лице и брызги слюны на своей коже, когда он окончательно утратил самообладание. Я помнил битву, которую вел сам с собой, сопротивляясь отвратительному желанию наброситься на старика. Я бы уложил его одним ударом кулака, одним метким ударом ноги. Он бы заткнулся, забрал назад эти жестокие слова, которые вонзались в свежие, исполосованные горем чувства.
«Ты грязный подонок! Это ты во всем виноват! Он бы ни за что не узнал, откуда это берется, если бы не ты и твоя убогая семья!»
Это была не моя проблема. Не мне ее рассказывать. Даже если она узнает, это ничем ей не поможет. Я боролся с искушением уйти, оставив ее стоять тут одну. Но, бросив взгляд на Молли, я увидел отчаяние в ее глазах. Я вздохнул.
– Это неподходящий разговор для кафе.
Молли вздрогнула, но моментально справилась со своими чувствами и подозвала официанта.
– Не могли бы вы перелить кофе в стаканчики на вынос?
Глава третья
Молли
Июль 2015 года
Лео очнулся
