чего нет у нас?
– Я кое-что слышал о чужом корабле. Он возит туда лед.
– Лед, – словно эхо, повторил Бонус. – Но ведь везде полно льда. Ты знаешь, что это означает, – носить сов в Афины[7]?
– А, так вам быстрый корабль нужен для этого? – наивно поинтересовался начальник порта и потер свои покрасневшие от мороза уши.
Бонус поморщился.
– Так что же такого в Равенне? – повторил он свой вопрос.
– Там есть благородные господа, так они без ума от каждой новой сладости из Аравии.
Бонус слышал об этом.
– Ты имеешь в виду саххарум? Поговаривают, что они делают сладкие блюда из него, а? Из дерьма сарацинов. Тьфу, черт!
– Вы правы, трибун Бонус. Но люди говорят еще, что для этой сладенькой вещицы нужно иметь лед в большом количестве. Лед, который можно есть, а не эту замерзшую мочу. – Он указал рукой на каналы.
– И зачем для этой цели быстрый корабль? – размышлял вслух Бонус, пока начальник порта пытался оторвать взгляд от ноги трибуна, под которой таилось такое богатство. – Лед вроде бы доставляют из Сицилии, с Этны…
И тут Бонуса осенило: корабль, который доставляет лед до Равенны так быстро, что тот не успевает растаять, – да он летать должен!
– Ты знаешь, когда этот корабль снова будет в Равенне? – уже заинтересованно посмотрел он на чиновника, предоставившего такие нужные сведения.
Над головой начальника порта ветер со скрежетом раскачивал фонарь.
– Нет, синьор. Никто этого не знает. Он появляется внезапно, как туман. И так же быстро снова исчезает. У него голова дракона, а вместо паруса – крылья, а еще…
Бонус не стал слушать дальше эти сказки. Он быстро убрал ногу с монет, тем самым заставив начальника порта замолчать.
– Да будет так! – пробормотал Бонус, и, когда этот слабый перед блеском чеканного металла, наивный и нелепый человечек потянулся вниз за своей оплатой, вытащил из-за пояса кинжал, прицелился и вонзил ему клинок в затылок.
В темной воде канала плавал труп. За ним плыла какая-то доска. А от стен домов ночного города отбивали свое стаккато быстро удаляющиеся шаги.
Глава 2
Сицилия, вершина Этны
Этот кусок скалы двигался сам по себе. Он медленно полз по снегу. Так медленно, что его движение было бы невозможно заметить человеческим глазом, если бы он не оставлял за собой явно видимый след, продавливая его в снегу своей массой.
Альрик поднял руку, и шедшие за ним остановились.
– Почему ты встал? – спросил идущий рядом с отцом Ингвар и убрал с носа маленькую сосульку.
Альрик молча рассматривал склоны вулкана. Вершина Этны была окутана снегом. Из щелей среди камней выбивался пар – черный пар, с тревогой уточнил про себя Альрик.
– Если мы сейчас же не продолжим путь, то нам придется вкалывать до самой ночи, целовать мне
Устойчивое многозначное выражение. Сова как символ богини Афины чеканилась на афинских монетах. Таким образом, приносить в Афины сов – то же, что ехать в Тулу со своим самоваром. Другое значение поговорки приводит профессор В. К. Кун. Существует легенда, что в Афинах якобы развелось много мышей, борьбу с которыми вели совы. Однако у них появились конкуренты – кобры, разведение которых также не входило в планы афинян. Тогда горожане стали специально завозить в город сов, заметив, что те охотятся и на змей в борьбе за территорию пропитания. Со временем этих хищных птиц развелось столько, что бороться с ними стало невозможно, и это, по легенде, в конечном счете и привело к падению Афин. Таким образом, «носить сов в Афины» означает совершать диверсию с целью разрушить город.
