правят уже и новые «заповеди», растаскивая человека по частям. Обещая сласть потерянного Рая здесь и сегодня. Мир без нищих и больных. В свободе ото всего. Но сцены те – Перуны, а заповеди – ложь. Ведь пишущие сами прокаженные.
– Всё это неприятно… – Полина поморщилась. Она не понимала аллегорий. – А здесь?.. в вашем городе?.. герои чьи? Чего?
– Романа. Где можно повзрослеть. «На всякий жанр найдется свой отступник» мой девиз. И город – для таких!
Женщина, скрывая приятное изумление, отвернулась, будто разглядывая что-то в переулке. Лицо зарделось.
– О город! Мой фрегат! – мужчина вытянул руку вперед, не заметив смущения Полины. – Укрытие и гавань! Бегущих от людей… от низости высот. От путаных тирад, от холода объятий, от лозунгов, знамен и позолот. – Он вдруг улыбнулся. – Здесь можно изменить пролог и постановку. Исправить и помочь. Да что там!.. – излечиться!
– Любому человеку?!
– Да. Ведь город – авансцена… в великой путанице окриков, народов, каст, сословий… помнишь?
Полина машинально кивнула.
– С двумя занавесами – от зала и от сцены. Некая середина, точка отсчета. Здесь все равны как должники друг другу.
– Чьи должники?
– Друг другу. Ну и… мостовых, домов, страниц… – говоривший обвел рукою улицу. – Здесь получает каждый право исправлять.
– Так не бывает… – единственное, что могла сказать Полина, не до конца понимая спутника, и покачала головой. – Но… зачем? И для кого такой эксперимент?
– Сегодня – для тебя.
– Меня? – в голосе слышалась досада.
– Стать большим должником… как здесь случалось прежде. Не бойся, не с одной.
– О да, я вижу пару человек, – горько усмехнулась женщина, и указала на сквер, где за листвой виднелся чей-то памятник. – Вообще-то мне б домой. К чему долги и в чем? Зачем их набирать?
– Домой?.. – мужчина поколебался, – да только я не властен. Точнее… не один. Но всё в твоих руках. А долги особенные… отдать нельзя. Их можно принимать. Под бой часов пока не кончен месяц.
Полина мягко улыбнулась надежде. Она свыкалась с неопределенностью, но мысли бежали вперед – к ожиданию событий. Которых уже не особенно желала. Всё выходило как-то не так. Однако вновь оставаться одной не хотелось и потому она спросила:
– А город… он большой?
– Тут хватит места всем. Желающим бежать.
– Бежать? – женщина пожала плечами. – Чтобы принять? Желающих не видно.
– О, город полон, дышит и кипит. Заметить, правда, трудно.
– А магазины?
– Звон пряжек?
Полина подкусила губу, но тут же нашлась:
– На первый взгляд уныло. Ни блеска… – она снова бросила взгляд на сквер, – ни Петрарки.
И, удивляясь спасительной догадке, смело посмотрела на мужчину.
Тот
