а у кореша моего Витька в руках – журнал «Искусство кино», а с обложки глядит Казанова, – напыщенный весь, куртуазный, грим – как масло; и весь – так и осклабился…
– Во ты дал! – воскликнул Макс. – Завидую… Но ничего. За мной не постоит…
Рядом обсуждали свои дела заправилы автосервиса:
– Я тут «Опель» надыбал на сдачу. Оторвëмся…
Коля Ключевой, надыбавший «Опель» на сдачу, с озорным огоньком в глазах изучал реакцию друга на эту новость… Его друг – Лёня Железнов вдруг весь встрепенулся, его лицо озарило предчувствие этого самого «отрыва», и он выдохнул в тихом экстазе:
– Атас!..
В другом углу ироничный фигляр с проницательным взглядом актёра беспардонно вызывал на разговор своего сотрапезника – отрешëнного интеллектуала солидных манер:
– Аркадий, поговори со мной… Не молчи так… Я ж – не Бельмондо, а ты – не архиепископ. Чего нам делить-то?.. Ну видел я вчера твою Зинку у пивнухи. Ну и что? Что, бабе пива не хочется? Это ж не водка, много не выпьешь.
Аркадий внимательно смотрел на собеседника, абсолютно понимая его актёрскую выходку, и, принимая эту игру как некую разминку мозгов, так же актёрски, с назиданием отвечал:
– Савелий, ты не прав. Пиво тут ни причëм. И если бы даже Зина захотела пива, (о, Боже!) она бы ни в какую пивнуху не пошла. «Ин вина нот веритас», – нет истины в вине, есть истина вины… Здесь психологический момент. Чуешь, Савелий?.. Я – двенадцать лет на кафедре и два университета за спиной. Наверное, знаю, что такое дисгармония имманентных аналитических гиперпростраций…
– Ну, ты загнул, Аркаша…
– Гнут слесаря; а я лишь учу, – резонно ответил Аркадий и продолжил пить кофе.
На соседней кровати человек средних лет с одутловатым лицом озабоченно сообщал своему коллеге – скептику усталого вида с напряжëнно-нервозным взглядом литератора:
– Сначала пивка рванëм, а потом – в редакцию. У меня новые рукописи появились…
Коллега в ответ тяжело вздыхал и делился с приятелем своими проблемами:
– От этих рукописей меня уже тошнит. Тут надо основной материал готовить, а они со своими идеями лезут. Рукописей – гора; скоро Сизифом стану. Ладно бы ещë что-то стóящее было, а то ведь всякая чушь собачья; и как только такое в голову придëт: «…золото ломает стальные двери…» – кошмар…
– Так это же Апулей…
– Что – Апулей?
– Ну – «золото ломает стальные двери» – это у Апулея сказано.
– Да? Странно… Надо будет перечитать… Башка трещит. Нужно срочно освежиться.
Рядом два беззаботных весельчака играли в карты, попутно смакуя кофе. Партия как-то быстро закончилась, и тот, что выиграл, – плотный эпикуреец в изящных очках и с проседью в голове
