align="right">Владей своими страстями
или они овладеют тобою.
Греческий историк Полибий пишет о том, что на саркофаге Филиппа II была выбита такая надпись: «Он ценил радости жизни». Действительно, что-что, а радоваться жизни македонский царь умел, причём радовался так, что слава об этом дошла до наших дней. Вся Эллада знала о том, как после победы при Херонее пьяный Филипп, как сатир, скакал среди убитых афинян, распевая во всю глотку первые слова законопроекта Демосфена: «Демосфен, сын Демосфена, предложил афинянам…»![17] Сказать, что базилевс любил погулять, значит, ничего не сказать. Проводя большую часть жизни в боях и походах, постоянно балансируя на грани жизни и смерти, Филипп, страшно изматывал себя. Поэтому нет ничего удивительного, что царю требовалась разрядка. Беда была в том, что базилевс не знал чувства меры, не мог вовремя остановиться и выражение «праздник каждый день» иногда весьма точно характеризовало положение дел при царском дворе. Но вряд ли попойки базилевса были столь ужасны, как о них рассказывают некоторые античные авторы. Если всё время пить, то когда же управлять государством?
Особенно усердствовал в описании царских оргий греческий историк Феопомп, современник Филиппа и Александра, побывавший при македонском дворе и впоследствии написавший «Историю Филиппа». Но уже Полибий подверг труд Феопомпа жесточайшей критике. В приведенном ниже отрывке присутствуют как фрагмент из «Истории» Феопомпа, так и критика Полибия: «…наибольшего порицания достоин Феопомп. Так, в начале своей истории Филиппа он говорит, что сильнейшим побуждением к составлению труда служило для него то, что никогда еще Европа не производила на свет такого человека, каков Филипп, сын Аминта, а вслед за сим и во введении, и во всей истории изображает его человеком необузданнейшим в отношениях к женщинам до такой даже степени, что и собственный дом свой он пошатнул излишествами в любострастии, насколько это от него зависело, выставляет его человеком беззаконнейшим и коварнейшим в обращении с друзьями и союзниками, поработителем множества городов, кои он захватывал обманом или насилием, человеком преданным неумеренному пьянству, так, что даже днем он не раз показывался среди друзей в пьяном виде. Если кто прочитает начало сорок девятой книги Феопомпа, безрассудство историка приведет его в изумление, ибо, не говоря уже о прочем, мы находим у него даже такие выражения: „Если обретался где-либо среди эллинов или варваров, – говорит он, – мы сочли нужным привести его собственные слова, – какой развратник или наглец, все они собирались в Македонию к Филиппу и там получали звание друзей царя. Да и вообще Филипп знать не хотел людей благонравных и бережливых, напротив, ценил и отличал расточительных или проводящих жизнь в пьянстве и игре. Он не только давал им средства для порочной жизни, но возбуждал их к соревнованию во всевозможных мерзостях и беспутствах. Каких только пороков или преступлений
