полководец Аттал, стал кричать на весь зал о том, чтобы македонцы молились о рождении у базилевса и его племянницы законного наследника. А затем добавил: «Вот теперь, царь, у тебя будут рождаться законные сыновья, а не ублюдки!» (Афиней, XIII,5). Александр моментально впал в ярость и со словами: «Так что же, негодяй, я по-твоему незаконнорожденный, что ли?» – запустил в Аттала чашей из под вина. Мы не знаем, попал царевич в провокатора или нет, но Филипп, который также находился под влиянием винных паров, моментально озверел и, схватив лежавший рядом меч, бросился на сына. Но пьяный царь запутался в собственных ногах и свалился на пол, а Александр, издеваясь над пытающимся подняться отцом, крикнул на весь зал: «Смотрите, люди! Этот человек, который собирается переправиться из Европы в Азию, растянулся, переправляясь от ложа к ложу». Сведения об этой злополучной свадьбе дошли до нас в изложении Плутарха, который в биографии Александра очень ярко и красочно передал весь накал бушевавших страстей.
Но одним скандалом на пиру дело не закончилось. Пока во дворце не отошли от пьяного угара, Александр, прикинув возможные варианты развития событий, забрал свою мать и убежал к ней на родину в Эпир. Оставив Олимпиаду под присмотром её брата Александра Эпирского, царевич ушёл в Иллирию, к царю Плеврату, который являлся врагом Филиппа. За власть Александр собирался драться до конца, даже со своим отцом. Зато базилевс Македонии оказался в дурацком положении, потому что его сын и наследник примкнул к врагам страны. Это ставило под угрозу весь тщательно подготовленный поход в Азию. Стоит царю уйти с войском на восток и что помешает Александру объявиться в Македонии, но уже не как наследнику, а как царю? Или если с Филиппом что-то случиться, то кто примет власть над страной? Детей у царя было много, имелся и племянник, но толку от них как от государственных деятелей было мало. Зато старший сын уже готовый правитель, спасибо Аристотелю. Взвесив все за и против, Филипп пошел со своей роднёй на мировую. По свидетельству Юстина, Александр не хотел примирения с родителем, всячески этому противился и согласился лишь под давлением эпирских родственников.
Но кто они были, эти родственники? И какой им был интерес мирить сына с отцом? Ответ прост, это мог быть только Александр Эпирский, дядя царевича по матери. Что же касается его личного интереса в этом деле, то назывался он Клеопатра, дочь Филиппа Македонского. Базилевс быстро сориентировался в ситуации и предложил шурину в жёны свою дочь, невзирая на то, что она приходилась царю Эпира племянницей. Взамен Александр Эпирский выпроваживал домой Александра Македонского. Теперь эпирский родственник не только был обязан Филиппу троном, но и стал его зятем. А это уже несколько другие отношения.
Плутарх приводит иную версию развития событий, рассказывая, что когда личный друг царя коринфянин Демарат приехал к нему в гости, то в беседе с ним Филипп поинтересовался: «А как ладят между собой эллины?» Демарат усмехнулся
