стратега-автократора в войне против Персии. А не тем пьяным сатиром, о чьих непотребных выходках во время застолий ходят байки по всей Элладе.
Свадьбу царь объединил с жертвоприношениями олимпийским богам, внеся в торжества религиозный оттенок. Также он решил устроить роскошные состязания в честь муз, чем привлёк ещё больше гостей. Получилось, что одновременно со свадьбой дочери Филипп устроил религиозный праздник и состязания. Выбор для гостей был богат. Не хочешь на свадьбу – приезжай и почти богов; если безбожник – гуляй на свадьбе, а если ни туда и ни сюда, то иди и насладись состязаниями.
Все античные авторы, рассказывающие об этих событиях, отмечали огромное количество народа, съехавшегося в Эги[19], древнюю столицу Македонии. Эти торжества должны были стать своеобразным триумфом Филиппа II. Македонский царь гулять любил и умел, а потому можно представить, что творилось на улицах города в день свадьбы дочери базилевса. На следующее утро были назначены игры, и ещё не отошедшие от обильных возлияний гости затемно потянулись в театр, где должны были проходить состязания. Торжественное шествие в честь открытия началось с восходом солнца, и вновь Филипп решил всех поразить своим размахом.
Диодор Сицилийский пишет о том, что вместе со статуями двенадцати олимпийских богов Филипп распорядился нести и тринадцатую – свою собственную. Получалось, что базилевс ненавязчиво причислил себя к сному олимпийцев и теперь демонстрировал это огромному количеству народа. Как к этому отнеслись зрители, мы не знаем, но обратим внимание на один принципиальный момент. Когда Александр объявит себя на востоке богом, то он не будет здесь новатором, поскольку перед глазами у него будет пример отца. Очевидно, что сын по достоинству оценил задумку родителя. Но что планировал делать дальше со своей божественностью Филипп, так и осталось неизвестным, ибо побыть богом ему было суждено совсем немного времени. Царь вскоре сам отправился к богам.
Дальнейшие события развивались стремительно. Базилевс Македонии решил показать собравшейся в театре публике, что среди своего народа ему бояться некого. По свидетельству Диодора Сицилийского, Филипп отправил вперед друзей, отослал охрану и отправился в театр один. Но далеко не ушел. К базилевсу подбежал телохранитель Павсаний, ударил кинжалом под ребра, вытащил из мертвого тела клинок и скрылся.
Несколько иначе рассказывает о смерти македонского царя Юстин: «Не было недостатка и в великолепных зрелищах; Филипп отправился посмотреть на них без телохранителей, между двумя Александрами, сыном и зятем. Воспользовавшись этим, молодой человек из македонской знати, по имени Павсаний, ни в ком не возбуждавший подозрений, стал в узком проходе и заколол Филиппа, когда тот шел мимо него» (IX,6).
Какой же вывод можно сделать на основании этих свидетельств? Прежде всего, обратим внимание на то, что у Диодора базилевс идет в театр один, а у Юстина в сопровождении двух Александров. Однако оба историка
Современная Вергина.
