чай и молоко составляют в течение круглого года главную пищу монголов, но весьма важным подспорьем к ней, в особенности зимой, служит баранье мясо. Это такое лакомое кушанье для каждого номада, что, желая похвалить что-либо съедомое, он всегда говорит: «Так вкусно, как баранина». Баран даже считается, как и верблюд, священным животным. Впрочем, весь домашний скот у номадов служит эмблемой достоинства, так что именами «бараний, лошадиный или верблюжий» окрещиваются даже некоторые виды растительного и животного царства[46]. Самой лакомой частью барана считается курдюк, который, как известно, состоит из чистого жира. Монгольские бараны к осени до того отъедаются, иногда на самом плохом, по-видимому, корме, что кругом бывают покрыты слоем сала в дюйм [25 мм] толщиной. Но чем жирнее это животное, тем оно лучше для монгольского вкуса[47]. Из убитого барана не пропадает решительно ничего, даже кишки идут в дело; из них выжимают содержимое, затем наливают кровью и варят полученные таким образом колбасы.
Обжорство монголов бараниной превосходит всякое вероятие. За один присест номад может съесть более 10 фунтов мяса, но выдаются и такие гастрономы, которые в течение суток съедают целого барана средней величины. Во время пути баранья ляжка составляет обыкновенную ежедневную порцию одного человека при экономном расходовании запасов. Зато монгол может пробыть целые сутки без пищи, но раз он добрался до нее, то ест в буквальном смысле «один за семерых».
Для еды баранину всегда варят; жарится же на вертеле как лакомство только одна грудина. Зимой, во время дороги, когда замерзшее мясо требует долгого времени, чтобы свариться как следует, монголы едят его полусырым, обрезывая сверху обварившийся немного кусок и снова опуская его в чашу, когда дело дойдет до совершенно сырого мяса. В случае спешности номад прячет себе кусок баранины на дорогу и кладет его на спину верблюда, под седло, чтобы сохранить от мороза. Отсюда во время пути вытаскивается спрятанная закуска, облепленная шерстью и провонявшая верблюжьим потом, но это нисколько не нарушает аппетит монгола. Бараний отвар номады пьют как чай, а иногда прибавляют в него просо или кусочки теста, вроде нашей лапши, и получают таким образом суп. Перед едой, обыкновенно уже наливши себе чашку, ламы и некоторые набожные из простых людей бросают частичку в виде жертвоприношения на огонь, а если его нет, то просто в сторону. Для жертвоприношения жидкой пищей в нее обмакивают средний палец правой руки, с которого уже стряхивают куда нужно приставшие частицы.
Едят монголы всегда руками. Мясо подносят ко рту большим куском, захватывают, сколько возможно, зубами и затем ножом отрезают забранное в рот возле самых губ. Кости объедаются до безукоризненной чистоты и некоторые из них еще разбиваются, чтобы добыть внутренний мозг. Бараньи лопатки всегда разламываются и потом уже бросаются; оставить лопаточную кость целою считается за грех.
Кроме
Например, именем хони-арца, то есть баранья арца, называют древовидный можжевельник; яма-арца (козлиная арца) – тую; хони-шулю-сунь – рысь и т. д.
Замечателен способ, которым монголы убивают барана для еды: они распарывают животному брюхо, всовывают туда руку и, доставши сердце, жмут его, пока баран не издохнет.
