равно и от перевозки на верблюдах различных тяжестей по пустыне, – номад живет исключительно для своего скота, оставляя на втором плане заботу о себе самом и о своем семействе. Перекочевки с места на место соображаются исключительно с выгодами стоянки для домашних животных. Если для последних хорошо, то есть корм имеется в изобилии и есть водопой, то монгол не претендует ни на что остальное. Уменье номада обращаться со своими животными и его терпение в этом случае достойны удивления. Упрямый верблюд делается в руках этого человека покорным носильщиком, а полудикий степной конь – послушной и смирной верховой лошадью. Кроме того, номад любит и жалеет своих животных. Он ни за что на свете не заседлает верблюда или лошадь ранее известного возраста, ни за какие деньги не продаст барашка или теленка, считая грехом убивать их в детском возрасте.
Скотоводство составляет единственное и исключительное занятие монголов. Промышленность у них самая ничтожная и ограничивается только выделкой некоторых предметов, необходимых в домашнем быту, как-то: кож, войлоков, седел, узд, луков; изредка приготовляются огнивы и ножи. Все же прочие предметы домашней обстановки и одежды монголы приобретают от китайцев и в самом небольшом числе от русских торговцев в Кяхте и Урге. Горного промысла у номадов не существует. Внутренняя торговля в Монголии почти исключительно меновая; внешняя – ограничивается Пекином и соседними городами Китая. Сюда монголы гонят на продажу скот, везут соль, кожи и шерсть, а взамен того берут мануфактурные товары. Уход за скотом – единственная забота монгола, но это дело далеко не требует усиленного труда. Верблюды и лошади бродят в степи без всякого присмотра и только летом, раз в сутки, приходят на водопой к колодцу; пастьба же рогатого скота и овец обыкновенно лежит на женщинах или подростках семьи. У богатых монголов, владеющих тысячами домашних животных, должность пастухов исполняют нанятые работники, в которые идут только по крайней нужде самые бедные и бездомовные люди. Затем доение скота, сбор молока и масла, приготовление пищи, рядом с другими работами по хозяйству – все это лежит почти исключительно на женщинах. Мужчины обыкновенно ничего не делают и только с утра до вечера скачут из одной юрты в другую, чтобы напиться чаю или кумысу и поболтать с соседом. Охота, до которой номады вообще очень страстны, служит до известной степени развлечением скучной, однообразной жизни кочевника. Однако монголы не имеют хорошего оружия. Даже фитильное ружье встречается у них не везде, но иногда заменяется луком и стрелами. Кроме охоты, немалым развлечением номадов служат путешествия к различным кумирням для богомоления или на конские скачки.
С наступлением осени несколько изменяется жизнь монголов. Они собирают своих отгулявшихся в течение лета верблюдов и ведут их в Калган или в Куку-хото, Хух-хото, Гуйсуй, чтобы взять подряд на извоз: в первом месте чай до Кяхты, а во втором, то есть в Куку-хото, продовольствие китайским войскам, расположенным в Улясутае и Кобдо, или
