Тогда иди к остальным сачкам в курилку. Я ее сам гонять буду, у меня детей нет.
– Если я уйду, а ты ее взорвешь, то меня посадят. Неизвестно, что лучше, сидеть в тюрьме или умереть.
– Тогда принимай нагрузку.
Турбину стали медленно нагружать. Вибрация усилилась и превысила все разумные и неразумные пределы.
На испытательный стенд поднялся главный инженер завода. Он с минуту посмотрел на показания приборов и остановил турбину ручкой предохранительного выключателя.
– Зачем вы это сделали? – со злостью спросил Виталий.
– Боюсь, что еще немного, и от стенда останется куча искореженного металла, ты останешься без головы, дорогой ты наш камикадзе, а я лишусь премии.
– Боитесь? Так уйдите отсюда и не мешайте работать.
– Ишь ты, – усмехнулся главный инженер. – А я, между прочим, и за технику безопасности отвечаю.
Турбина на выбеге снижала обороты. Достали сигареты, закурили. Главный инженер, рассеянно глядя на приборы, сказал:
– Помнишь, у Форда на заводе был классический случай? Не работал новый мощный генератор. Форд пригласил специалиста. Примерно так же, как мы тебя из Ленинграда вызвали. Специалист пришел, принес с собой кусок мела и раскладушку. Трое суток не отходил от генератора, потом сделал мелом на корпусе несколько отметок и сказал: «Вот с этой обмотки снимите десять витков». Витки смотали, и генератор заработал. Инженер представил Форду счет на десять тысяч долларов. Форд ему счет вернул назад и вежливо попросил объяснить, почему такая большая сумма. Инженер объяснил: «Раскладушка – десять долларов, мел – три доллара, нанесение мелом меток – два доллара. Остальные девять тысяч девятьсот восемьдесят пять долларов за то, что я знаю, где нанести метки». Форд оплатил ему этот счет. Теперь ответь мне на вопрос: кому представить счет за то, что ты не знаешь, где и какую метку надо поставить на турбину?
– Шутить изволите? Мне, между прочим, не до шуток.
– Какие уж тут шутки. Сам посчитай. Вскрытие турбины – под тысячу рублей. Замена лопаток – несколько сотен плюс стоимость совершенно исправных лопаток, которые ты выбросил. Балансировка ротора – тоже деньги. Сборка турбины – живые деньги. И все это зря. Но и это не самое главное. Срывается срок поставки турбин. Как мы можем делать остальные машины, если не знаем, что с первой? Турбины идут на экспорт, а фирма рассуждает очень просто. Стоимость киловатт электроэнергии – около четырех копеек на наши деньги. Мощность турбины известна. Мощность умножаем на время, насколько позже мы запустим электростанцию за рубежом, получаем количество киловатт, которые недополучил потребитель. Это количество умножаем на четыре копейки и получаем сумму, которую вычтут из стоимости турбин. А это сотни тысяч и миллионы. Турбины могут вообще бесплатно уйти. Кто возьмет на себя эту сумму?
– Вы на свой завод.
– Ишь ты! А чем мы
