подарившем ей серьги, которые она не смела носить и прятала в плетеной шкатулке. О Хадаре, игравшем ей на свирели. О Хадаре, из-за которого она плакала прошлой ночью…
– Все уже решено, – тихо ответила Шай. – Что толку не спать из-за него?
Если бы сестра спросила об этом вчера, то услышала бы в ответ те же слова. Но вчера Шай глотала бы слезы, а сегодня ее глаза были сухими. Она попыталась думать о Хадаре, но это было трудно – он словно стал частью полузабытого сна.
Хадар сватался к ней, но отец обещал ее другому и был непреклонен. Еще вчера ее сердце разрывалась, и она была готова молиться любым богам…
Не думай об этом, пожалуйста, не думай.
…а теперь в груди поселилась другая боль, и слезы и молитвы больше не могли помочь.
– Не плачь, Шай, – вновь зашептала сестра. – Хадар тебя любит. Он тебя украдет, ты убежишь с ним, а потом отец вас простит и…
– Не говори глупостей, – ответила Шай и вновь легла и накрылась с головой одеялом.
Дыхание сестры вскоре стало размеренным и ровным, но Шай не могла заснуть.
Я теперь нечистая. Было холодно, словно внезапно наступила зима. Шай вновь и вновь облизывала пересохшие губы. Если бы смогла очиститься, тогда я снова смогла бы любить… Ей хотелось плакать, но слез не было. Хотелось к огню, но кто разожжет очаг летней ночью?
– Шай.
Она резко села.
– Я жду тебя, Шай. Иди ко мне.
Голос был тихим, но ясным – и все же Дана даже не шевельнулась, и родители все также спали у дальней стены.
– Иди ко мне, Шай.
Шай прижала руки к груди, словно от этого голос мог умолкнуть. Но она уже знала, что в этом нет смысла, – лишь она одна слышала этот зов, как лишь избранные слышат голос Господа. Только это не был голос Господа.
Она знала, чей это голос, и не могла сопротивляться.
– Шай, я жду тебя.
Она оделась и направилась к выходу, все еще надеясь, что кто-нибудь проснется и остановит ее. Но шаги были бесшумны, и даже дверь не скрипнула, выпуская ее в ночь.
Лабарту ждал, глядя на звезды. В каждой стране они были иными, словно земля и воздух меняли их. Звезды над Евфратом были ясными и неумолимыми, и люди читали по ним будущее. На севере, возле холодного моря, звезды сияли, словно осколки льда. Здесь же звезды были лучистыми и близкими, – эта страна обещала много крови и долгую жизнь.
Кровь была совсем рядом – он пас овец, и в их телах струилось жаркое тепло. У овец густая и терпкая кровь, но много ли она даст сил?
Шай шла к нему, брела по тропе, еще далеко, но Лабарту не торопил ее. Куда спешить? Заблеяла овца, словно соглашаясь, и Лабарту улыбнулся. Узнай, что такое жажда, Шай, подумал он. Ощути в первый раз.
Шай увидела его и остановилась, но только на миг. А потом вновь пошла, не быстрее и не медленнее, чем прежде. Лабарту смотрел, как она идет. Должно быть, ей кажется, что земля замерзает у нее под ногами. Должно быть, ночной воздух стал
