выражена зависимость интереса слушателя от свежести анекдота? Почему, услышав второй раз «забойный» и признанный многими анекдот, вместо естественного смеха чаще всего на человеческом лице присутствует лишь скромная улыбка, да и то разве что для приличия? А третье прослушивание того же самого – просто утомляет и раздражает. Что изменилось? Тот же самый сюжет, те же «забойные» слова. Может даже присутствовать более яркий и талантливый рассказчик, а эффект существенного падения интереса оказывается очевидным. Обыденный рациональный ум, нацеленный исключительно на информационную составляющую посланий («биты» и «байты»), очевидно, не в состоянии объяснить данный феномен, поскольку содержательная составляющая анекдота всегда оказывается инвариантной к количеству его повторений.
Сделаем попытку уловить эти «странности». Представляется, что естественная реакция человека на услышанный анекдот существенно зависит как минимум от двух принципиальных моментов: его новизны, то есть отсутствия в памяти слушателя информации об этом анекдоте (1), и сюжетной интриги, то есть степени неожиданности сопутствующего анекдоту психологического контекста (обычно непрогнозируемого скачка сюжетной линии (2)). Если анекдот является известным, то ни о какой неожиданности здесь, очевидно, не может быть и речи. Принципиальным моментом в этом вопросе является то, что координирующий центр человеческого ума в виде нашего «Я», почти всегда неосознанно находится в состоянии прогнозирования поступающей извне информации. В этом проявляется его скрытая от нас подсознательная и в общем случае полезная для человека функция, направленная на обеспечение безопасности личности от внешних угроз, заложенная ходом эволюции человеческого вида. Таким вот образом функционирует в режиме ожидания новых событий, поступающих извне, наше эго. И тут вдруг следует неожиданный для «Я» сюжетный поворот, приводящий к разрыву естественного текущего прогноза. До этого момента, например, «Я» прогнозировало нечто очень серьёзное и благопристойное в соответствии с сюжетной линией услышанного, руководствуясь психологическим опытом прошлого, и тут вдруг следует резкий непрогнозируемый скачок, например, падение в противоположную крайность, положим, в сексуальную плоскость на грани приличия. На какое-то мгновение этот иллюзорный «хозяин ума» оказывается в состоянии замешательства и шока, порождённого фактором неожиданности (находится в состоянии «хедэва» (санскрит)). Совершенно непонятно для него как на всё это реагировать – то ли смеяться, то ли плакать, то ли бежать. Этого ещё никогда не было в арсеналах его психологически окрашенной памяти, на которую опирается этот хозяин ума, дирижёр нашего поведения в относительной (двойственной) реальности. Психологическое поле известного и понятного для этого великого манипулятора человеческим прошлым заключено исключительно в имеющемся архиве накопленных психологических оценок реагирования на ранее встречавшиеся или услышанные от других жизненные
