ей. Она ответила ему тем же. На Дениса Сашка только раз украдкой глянула, обожглась, покраснела, опустила глаза. Наконец она не выдержала и спросила:
– Ну че, будем пить?
Ленка поставила на стол бутылку с ярко-оранжевым напитком, ревниво глядя на Сашу, уселась на коленку к Блатному и по-хозяйски обвила его шею руками. Но он высвободился и потянулся к бутылке.
– Где стаканы? – пнул он Фадея, который ел у плиты. Вермишель разлетелась по полу, Фадей заныл, но поставил на стол три стакана и серую эмалированную кружку.
– Наливай! – сказал Блатной Денису, откидываясь на спинку стула.
Саша напилась быстро, с первого полстакана. Когда вернулись Пашка Бергер и Женек, водки уже не было. Но они добросовестно сидели, ожидая чего-то, а Сашка делала бутерброды, и почему-то это было смешно. Сашка громко хохотала, прикалывалась над Фадеем, уворачивалась от Белого, но делала все исключительно для Дениса. Тот улыбался как-то замученно, без интереса, и посматривал на часы.
Ленка Доронина и Блатной начали целоваться на кухне, а потом ушли в комнату. Пьяный Фадей уговаривал всех попробовать свое блюдо. Он подносил к Сашке полную ложку коричневой вермишели, но она отпихивала и смеялась.
А потом появились местные завсегдатаи: Дрон и Михон. С ними был незнакомый парень невысокого роста, с маленьким и невыразительным лицом. Дрон и Михон звали его Слямзя. Он только что вернулся из армии и, чтобы отметить это принес литровую бутылку спирта «Рояль». Пока спорили, в какой пропорции разводить, появились девки: Натаха Кирилина и Светка Шнырева.
Дальше Сашка помнила какими-то вспышками. Вот она распахивает туалет, там, стоя на четвереньках, рыгает Белый. Сильно размякшее и какое-то незнакомое Пашкино лицо приближается и говорит: «Давай уйдем». Но Сашка не хочет, потому что здесь Денис, которого она любит. Но на кухне его нет. Сашка ищет по комнатам. В них темно, только шевелятся какие-то тени. Вот одна из них оглядывается. Сашка видит лицо, пьяное, возбужденное, с алыми, будто накрашенными, губами. И вязкий женский голос: «Ну, ты чего?» Пятясь и держась за стены, Сашка возвращается на кухню. Здесь какие-то незнакомые мужики. Фадей сидит на полу и плачет. Провал.
На морозном ночном воздухе Сашке стало лучше. Тот маленький, с неприметным лицом, довел ее до подъезда. Мягко и, казалось, заботливо он шептал:
– Что же ты так напилась? Такая маленькая. Такая красивая.
– Как тебя зовут? – спросила Саша и сфокусировала взгляд на его лице. Оно оказалось даже приятное, улыбчивое, с мелкими, подвижными чертами, как у обезьянки.
– Андрей, – сказал он. – Андрей Слямзин.
– Здорово, Андрей. Я – Саша. Проводишь меня?
– Я уже.
– Действительно. Мой подъезд, – размашисто показала Саша и оглянулась. – Ну, поцелуй меня, раз привел.
И он подхватил ее на руки, поднял на ступеньку и поцеловал, прижимая к двери подъезда и шаря по ней руками.
– Эй! Стоп, стоп! Я же не умею целоваться.
– Пошли в подъезд, я тебя научу, –
