индейцев. Сашка была шаманом, а Пашка – вождем. Однажды, когда все ушли обедать и оставили ее одну, пришли незнакомые дети и хотели разжечь под яблоней костер. Сашка сидела на дереве, обхватив ствол руками, и отказывалась слезать, а они кидались в нее палками и банками с краской, которые притащили с мусорки. Два раза попали по ногам, оставив кровавые ссадины, но она все равно не слезла, не предала Зебру. Теперь это казалось странным, а тогда было понятным и почему-то важным.
А сегодня? Что важно для Сашки сейчас?
Сашка вспомнила классный час. Еленушка зачитывала из какого-то журнала, прикрывая обложку газетой, статью про секc. «Вы, – говорила она, – должны знать это, вам уже пора». «Я про это в пять лет знала, – думала Сашка, – а она нам в шестнадцать рассказывает. Вот хочется нам сказки слушать про то, что сексом без любви заниматься нельзя. Господи, ну и дура! В нашем классе уже больше половины им занимаются, по всякому, и по любви, и по пьяни. И не скажешь же, что смешно это. Растрындится… Вы – эгоистические натуры! А нам все это нахрен не нужно!»
Сашка сняла со швабры склизкую тряпку, окунула ее в ведро с грязной водой, распрямилась и замерла. На нее навалилось одно из самых постыдных в ее жизни воспоминаний, которое часто всплывало вдруг, без причины и заставляло каменеть от тяжелых, накатывающих дурнотой, чувств. Событие само по себе было довольно пустое и глупое (так сказала ей мама), но Еленушка раздула драму, настоящую трагедию в духе разоблачений врага народа. Было это два года назад, в восьмом классе.
Саша любила училку английского языка – Ларису Викторовну, та напоминала ей маму, такая же мягкая, женственная, так же задумывалась о чем-то своем, слушая их корявые английские пересказы. «London – is the capital of the Great Britain. This is one of the greatest cities in the world». А она витает где-то, улыбается и кивает. Лариса Викторовна разрешала Саше рассказывать свои собственные истории на английском, а не скучные учебные тексты. Тогда она выпускала класс, и Сашке хотелось, чтобы Лариса Викторовна стала их классной руководительницей.
– А возьмите нас, – сказала она в конце урока, после того, как Лариса Викторовна поделилась опасениями, что, наверное, тяжело будет снова брать малышей.
– Как же я вас возьму? Вы – класс Елены Дмитриевны. Жены директора.
Прозвенел звонок, все начали складывать в портфели учебники и тетрадки. Лариса Викторовна вышла за дверь, и Саша кое-что сказала в шутку. А может, и всерьез. Хотя, конечно, не думала о том, чтобы осуществить это. Она вообще не думала, просто сказала:
– А давайте доведем нашу Еленушку. Она от нас откажется, и Лариса Викторовна нас возьмет.
Некоторые посмеялись, но как-то вяло, без энтузиазма. А Женька Казак пошутил:
– Или исключат всех из школы!
Сашку не исключили, но из-за сказанной глупости ей пришлось пережить нечто настолько постыдное, что при воспоминании об этом глаза ее всегда становились мокрыми.
Сашка
