вид, что не понимает Сашкиной обиды. – Ну и че, много заработала?
– Не напоминай!
– Ты ж масло растительное продавала?
– Ага.
– И мало заработала?
– Ну так… Не очень…
– Сколько?
– Сто пятьдесят тысяч.
– Мало, – Ленка удовлетворенно отвернулась.
– Только неделю работала.
– Не понравилось?
– Ну, как сказать, – Саша, ссутулившись, стала отковыривать от стола декоративную боковую полоску. – Дядя Георгис меня изнасиловать пытался.
– Да ты что?! – Ленка села на табурет и вперилась в Сашку. – Стол-то мне только не порти.
– Никому, ладно? – Сашка спрятала руки между колен.
– Блин буду!
Ленка требовательно, с ожиданием смотрела на Сашку, слегка приоткрыв маленький рот. Сашка молчала.
– Рассказывай.
– Че рассказывать-то? – Сашка вздохнула и потерла руками лицо. – Ой! Я же накрашена. Размазала?
– Ты мне зубы-то не заговаривай. Сказала гоп, давай прыгай.
Сашка посмотрела на Ленку с выражением муки на лице, под обоими глазами синели темные пятна туши.
– Мне Армен гирей в голову попал, – начала она.
– Как гирей в голову? – перебила Ленка.
– Я наклонилась масло наливать, а они гирю на два килограмма друг другу перебрасывали. Гиви с Арменом.
– Зачем?
– Ну, у них одна на двоих была, – нетерпеливо пояснила Сашка. – Мне кожу на лбу рассекло. Кровь потекла. А дядя Георгис приехал товар забирать. Я тебя, говорит, до дома должен довезти, у тебя производственная травма.
– А Гиви с Арменом че? Их же за это под суд!
– Гиви с Арменом фруктов мне надарили, арбуз дали. И дядя Георгис меня повез, значит. Возле дома высаживает и говорит: «Я тебе премию за геройство хочу выписать. Только ты ко мне за ней вечером приди». Я и пошла.
– И че, даже не догадалась?
– О чем? Ты же знаешь, как у нас с деньгами.
– Ну и дальше-то что?
– Прихожу к нему. У него дом свой на Новой улице.
– И че? Че? – Ленке не терпелось.
– Стол накрыт. Дядя Георгис шампусик открыл, угощайся, говорит. Я выпила – рюмку одну, конфетой заела. «Рафаэлло» – мои любимые. А он спрашивает: «Сколько тебе надо?» Я говорю, не знаю, сколько дадите. А он – зависит от тебя. И ширинку расстегивает.
– Афигеть! И че?
– Я – бежать. Дверь заперта. Давай вокруг стола бегать. Он за мной. Я тебя поймаю, говорит, моя козочка. А у самого елда красная из штанов торчит.
– Че, большая?
– Огромная!
– Ужас! Ну и че?
– Он стол к стене придвинул, поймал меня, на кровать бросил. Сам сверху навалился, и вдруг как-то задергался, глаза закатились, и слюна изо рта потекла. Прямо мне на лицо.
– Кошмар!
– Скорую,
