за бутылкой доброго вина.
Чем ближе мы подъезжали к неприятельской линии, тем чаще и ближе стали пролетать пули мимо ушей. Одна пуля перерезала с одной стороны повод у моей лошади. Я невольно сделал полоборота.
– Не останавливайтесь! Скачите! Или вас убьют! – вскричала она и быстро хлопнула хлыстом мою лошадь.
Мы снова понеслись.
– Князь! – вскричала она на скаку, обращаясь к нашему спутнику в белой фуражке – Навяжите белый платок на вашу саблю и поднимите её кверху. Иначе мы не доедем до цели.
Князь на скаку очень ловко завязал платок и подняв кверху quasi-парламентерский флаг, начал отчаянно махать им.
Пули как будто реже стали летать, или мне это только так казалось.
Несколько десятков шагов отделяло нас от передовых траншей. Она с ожесточением хлестала свою и без того горячую лошадь, и мы неслись, как ветер, к неприятельской траншее. Мы уже различали в ней огни. Слышали говор солдат. Вдруг перед нами, словно из земли, выскочило штук пять берсальеров и один взмахнул карабином перед лошадью княжны. Лошадь взвилась на дыбы. Мы остановили своих лошадей.
– Кто идёт? – закричал берсальер, и курок его карабина громко щелкнул. Другие нацелились в нас.
– Amici! Друзья! – проговорила княгиня. – Где офицер? Ведите нас к офицеру.
Берсальеры поговорили вполголоса, и один из них отправился вперёд и пропал в темноте вечера. Мы стояли и ждали.
Через несколько минут вдали показались трое офицеров-итальянцев. Они громко говорили и размахивали руками.
– Que cosa! – закричал один из них, подходя к нам, и я слышал, как он взвёл курки у пистолета.
Князь выдвинулся вперёд со своим импровизированным парламентерским флагом и заговорил с ним бойко по итальянски.
– Русская княжна, – говорил он, – пожелала сделать визит вашему лагерю.
Его перебила княжна.
– И выпить за здоровье храбрых сынов Италии. E viva Italia una!
– Bravo! – закричал один.
– Una bravada, – сказал другой.
– Comtessa, – сказал первый, окликнувший нас. – Военные законы очень строги. Мы не иначе можем принять вас, как под известными условиями.
– Какими?
– Вы оставите здесь ваших лошадей и позволите завязать глаза вам и вашим спутникам.
– Хорошо!
– Затем вы и ваши спутники дадут честное слово, что они не будут замечать ничего на наших позициях.
– Разве мы шпионы?! – вскричала княжна.
– Comtessa! Простите!.. Но это требование войны.
– Хорошо! Я даю честное слово.
– А синьоры? – обратился он к нам.
– Я тоже даю, – сказал князь и крепко пожал протянутую ему руку.
– И я также, – сказал я, пожимая его руку.
– В таком случае позвольте только завязать вам глаза.
Мы сошли с лошадей и отдали их на попечение нашему денщику и окружавшим нас солдатам. Нам всем троим завязали глаза нашими платками. Первый, встретивший
