чужих людей.
Их богатый, пышный дворец, вышколенные слуги, место, которое занимал в королевстве сеньор из Аквитании, – все это, казалось ей, не имеет ни малейшего отношения к заполненному эмигрантами и пиратами таинственному кораблю, плывущему к неведомой земле.
И потом – прошло пятнадцать лет!
Королевство далеко, король никогда не найдет Анжелику дю Плесси-Бельер, бывшую графиню де Пейрак. Но король, по крайней мере, живет в свое удовольствие в окружении своих марионеток, в обрамлении огромного блистательного Версаля.
Да, когда-то и она была одетой в золотую парчу дамой высшего света, фавориткой властителя могущественной страны, которая заставляла трепетать чуть ли не полмира.
Но чем дальше влекло челн ее жизни, тем больше терял свою притягательность Версаль. Он как бы застывал, принимая вид фальшивой и напыщенной театральной декорации.
«Только сейчас я по-настоящему живу, – говорила она себе, – только сейчас стала самой собой… или, во всяком случае, на пороге того. Потому что всегда, даже при дворе, я страдала, чувствуя неполноту жизни, чувствуя, что я не на своем месте».
Она встала, чтобы взглянуть на опоясывающую корабль пушечную палубу, где спали сраженные невзгодами и усталостью люди.
Охватившее ее вдруг волнение, предвестник нового чувства, почти напугало Анжелику. Разве можно вот так просто отринуть свое прошлое, все то, что тебя формировало, наложило на тебя свой отпечаток, всех тех, кого любила… и кого ненавидела. Это чудовищно!..
И однако, это было так. Бедняжка, она чувствовала, что лишилась всего, даже своего прошлого. Она приближалась к той поре своей жизни, когда единственным богатством, которым владеешь и которое никто не сможет у тебя отнять, являешься ты сама. Все те обличья женщины, которые жили в ней и так долго боролись друг с другом, – женщины верной и женщины ветреной, честолюбивой и великодушной, мятежной и покорной – помимо ее воли покинули ее и принесли душе мир.
«Неужели я пережила все это только ради того, чтобы в конце концов в один прекрасный день оказаться среди чужих людей на чужом корабле, плывущем в чужие края!»
Но должна ли она забыть также и Жоффрея де Пейрака? Оставить его там, в прошлом?
Острая боль при мысли о том, чем могла бы стать их любовь, пронизала ее, словно удар кинжала. Впрочем, как и многие супружеские пары, с которыми она встречалась, не убили бы они свою любовь за эти годы? Или им все же удалось бы избежать тех ловушек, которые подстраивает жизнь?
«Трудно сказать. Я знала его так мало…»
Впервые она признавалась себе, что Жоффрей де Пейрак, хотя она и была его женой, всегда оставался для нее загадкой. В недолгие годы их совместной жизни любовь и то наслаждение, которое она приносит, во что так искусно посвящал ее знатный тулузский сеньор, старше ее на двенадцать лет, занимали в их жизни гораздо большее место, чем поиски
