уже получил подтверждение, что тот является подлинным вдохновителем столь необычного для Каталины поведения.
– Да, знаю. И что он ищет?
– Он не сказал. Акош, прости меня…
Нытьё Каталины начало его раздражать, и Акош угрожающе поднял руку, требуя, чтобы она замолчала. Что-то в этом деле было не так, даже если не учитывать самой по себе нерасшифрованной надписи на языке, доказательств существования которого не смогли найти даже в университете. Что-то, без чего Каталина никогда не пошла бы на риск испортить отношения с ним, несмотря на всю её непроходимую глупость.
– У этого хмыря что-то есть. Что-то очень ценное – и, готов побиться об заклад, невероятно древнее! Верно я угадал, а? – уже по тому, как она хлопнула своими длинными ресницами, было заметно, что Акош не ошибся.
Он расстегнул свою куртку из превосходно выделанной кожи и достал сверкающую стальную зажигалку, которую носил в небольшом футлярчике на поясе голубых, почти белесых джинсов. Щёлкнув кремнем, он закурил, и, даже не обращая внимания на привкус паров бензина, осевших на кончике сигареты, жадно затянулся.
– Что это? Говори, дура, потому что ты – в доле. Может, мы станем богаты, – Акош широко раскрыл глаза, стремясь показать, как он восхищён способностями Каталины, которые вот-вот должна были принести им сказочное богатство.
– Это золотой нож. Он действительно очень старый. Ему не меньше тысячи лет. Карой говорит…
Акош оборвал её сбивчивую речь нетерпеливым жестом. Пусть знает, что на улице Ваци никому не интересно, что там говорит какой-то Карой.
– Тысячу лет, говоришь? – Он недоверчиво прищурился. – Такого не бывает. Вещи не живут столь долго.
Это была чистая правда. И Липот, и любой другой торговец настоящим и поддельным антиквариатом мог бы подтвердить это. Золотая вещь никогда не станет хранить на своей поверхности мёртвый язык – тот канет в Лету вместе с его носителями. Завоеватели всегда переплавляют захваченные трофеи, создавая новые, порой даже более изящные украшения.
– Я говорю правду, клянусь тебе! – выражение лица Каталины свидетельствовало о том, что она и в самом деле не лжёт. – Это очень примитивный нож, его выковали, может, даже ещё до нашей эры.
– И кто его купит? – с издевкой спросил Акош. – Старик Липот?
– Да любой коллекционер! Там не в этом дело, – Каталина рывком поднялась на ноги, и достав сигарету, прикурила у Акоша и принялась его убеждать в том, во что, похоже, искренне верила. – Он обладает магической силой, это больше, чем деньги…
– Ну, понятно. – Акош, даже не пытаясь более слушать взбудораженную девушку, успокоил её нехитрыми, умелыми ласками и торопливо попрощался – у него ещё были дела.
– Держи, это тебе на косметику, – он сунул в руку Каталине несколько крупных купюр. – Всё, иди домой и больше
