и не верится, несмотря на то что вскоре после гибели «Новороссийска» ходили глухие слухи о награждениях в Италии группы бывших подводных диверсантов. Хотя так и осталось неизвестным – награда-то в связи с чем? И еще. В самое недавнее время появилось даже признание одного из якобы исполнителей этой итальянской вендетты. Мол, да, это наших рук дело. Но подсчитаем годы.
Участником и исполнителем столь сложной операции должен был быть не просто опытный, а лишь опытнейший и бывалый диверсант, каковым ни в двадцать лет, ни в двадцать пять не становятся. И подобная операция, да еще в чужом (хотя, возможно, и знакомом по годам оккупации) военном порту не могла быть делом не только одного, но даже трех, а то и пяти человек. Взрыв, он произошел в носовой части корабля, был такой силы, что прошил корпус линкора снизу вверх насквозь, пробив даже верхнюю палубу. А затем, через точно рассчитанные мгновения, последовал и второй, профессионально «усилительный» взрыв, сделав разрушения необратимо гибельными. И такого рода последовательность, гарантирующая максимальную результативность подрыва, неопровержимо свидетельствует о непосредственном контроле над этой гибельной ситуацией и о профессиональном опыте и почерке взрывников. О какой мине военного времени здесь может идти речь? Хотя справедливости ради нельзя не сказать, что в глубине илового слоя бухты и после гибели «Новороссийска» были обнаружены невзорвавшиеся мины, а некоторые из них – даже в чрезвычайной близости от места гибели линкора.
Подсчитанный впоследствии специалистами взрывной эквивалент того, что произошло, – соответствовал не менее чем тонне тротила… Но одна лишь подводная и скрытная транспортировка такого груза, это, конечно, уровень квалификации высочайший, и это даже при возможности доставки такого груза в виде модифицированной торпеды (смотри картинку), которая внешне напоминает скорей какой-то подводный мотороллер, нежели адскую машину. Но доставить до места – это еще лишь самое начало трудностей… А если сюда добавить черную осеннюю ночь, десятиметровый слой донного ила, взболтанный винтами линкора буквально накануне, поскольку линкор, оказывается, еще не сразу встал, сначала промахнувшись мимо своей бочки… То есть малый назад, винты линкора на реверс, малый вперед, снова малый назад, и под килем уже не вода, а густая муть… А над этой мутью черная осенняя ночь.
И ночью происходят два взрыва, они практически спаренные, и через двадцать часов продырявленный линкор тонет. Напомним читателю – это ночь на 29 октября 1955 года.
Но идет время, и некто, якобы участник диверсии, нарушив шестидесятилетнее молчание, а быть может, и профессиональную клятву, начинает уже в наши дни осведомлять слушателей о подробностях своего участия в диверсии, произошедшей два поколения назад. Старому диверсанту за девяносто, если и не под сто. Но где те, кто мог бы хоть что-то из его слов подтвердить? Их нет, и он (если он действительно участник тех событий) – последний. И кто подтвердит вероятность полной его адекватности? Повторим это еще раз, никого при этом не уличая.
