с близкими. Тем более, что вариант этот – практически рядом, на Новокузнецкой. И если через час вы вернётесь и скажете, что остались при своём прежнем мнении – я тут же оформлю вам ордер в Нагатино. Вы понимаете? Тут же! Хотя, конечно… (щёлк-щёлк…) не буду скрывать, что исполкому было бы интересней, если б вы согласились на Новокузнецкую. Поскольку тогда бы нам удалось дополнительно расселить ещё одну семью…
Фраза инспекторши про ордер, который может быть оформлен уже через час, Крылова воодушевила. Он оглянулся на мать и отчима, напряжённо примолкнувших в ожидании ответа, и подумал: а что, собственно, случится, если он прокатится до Новокузнецкой? Абсолютно ничего. Ведь он уже принял своё окончательное мужское решение и менять его не намерен. Зато потом, когда всё уляжется и утрамбуется, он сможет честно сказать себе, что проявил по отношению к близким максимум такта и понимания…
– Поедем, Алёша! Чего тут раздумывать?
Мать вновь поцеловала его в щёку – ещё настойчивей и крепче. Крылов достал из кармана носовой платок и стёр помаду платком:
– Поехали.
Едва вырулили на Садовое, как в белую "копейку", шедшую прямо перед ними, вдруг ударила таксишная "Волга", вылетевшая юзом из центрального ряда. "Копейку" тут же закрутило и опрокинуло в сугроб рядом с троллейбусной остановкой. Отчим задёргал рулём и сумел остановиться буквально в метре от машины, завалившейся на бок. Из её раззявленного багажника на снег хлынули яблоки – сотни желтобоких мячиков, катящихся и скачущих в разные стороны. Кто-то из людей на остановке стал их ловить и рассовывать по карманам.
– Что вытворяет, гад…
Лицо отчима побагровело, губы сжались и превратились в тонкую ниточку с обвислыми концами. Мать торопливо перекрестила его, потом Крылова и напоследок – себя.
– Спаси и сохрани, господи. Спаси и сохрани… Поехали, Паша. Поехали. Надо дело делать.
Они свернули на Новокузнецкую и, недолго протрясшись по булыжнику трамвайных путей, припарковались в одном из дворов на левой стороне улицы. В глубине двора, среди скопища чахлых административных особнячков с решётками на окнах, белоснежным тортом высилось восьмиэтажное сталинское здание с густой лепниной по фасаду. Перед его монументальным подъездом, увитым каменными гирляндами в виде фруктов, одиноко маячила женская фигурка в сером ватнике. Мать высунулась из машины и помахала ей перчаткой:
– Верочка, мы тут!
Крылов удивился:
– Это ещё кто?
– Это Вера, техник из ДЭЗа. Она нам квартиру покажет.
– А вы её откуда знаете?
– Так мы уже здесь были, Алёша!
– Были? Когда?
– Вчера вечером, естественно. Как нам Семёнова позвонила, мы и помчались пулей… Да ты посмотри только, какая красотища!
Они вошли в подъезд и по пути к лифту пересекли холл – гулкий и пустынный. В
