подумаешь, лишат прав на год – отец с лихвой компенсирует, а меня-то посадят. Тот во всем и «сознался» и даже раскаялся, единственное, о чем умолчал тогда сын депутата – весь в папашу, – что его другу светило не административное, а уголовное наказание, это – колония-поселение, как минимум. К тому же, требовалось загладить вред: пострадали у девиц цацки-пацки всякие, айфон разбился, еще что-то там у одной порвалось на бампере … от Chanel… Сами то они не допрут, а если кто подскажет, так еще моральный вред потребуют за стертую об асфальт вывеску. Одна до сих пор вся перевязанная как мумия ходит. В общем, опомнившись, он тут же прибежал ко мне… – после этих слов, видимо утомившись, рассказчик сделал паузу, глотнул из кружки и обвел взглядом слушавших его уже с серьезными лицами блондинок.
– Помогите, мол, друг меня обманул, потерпевшие требуют компенсацию, теперь либо в тюрьму, либо жениться… словом, чуть до суицида дело не дошло, ведь все лучше, чем жениться, – заключил Колесников.
– На бедолагу возбудили уголовное дело «за нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевших» (множественные переломы, закрытая ЧМТ, ушибы, ссадины и пр., и пр.).
Было составлено пять административных протоколов:
– оставление места ДТП (именно так был расценено падение на асфальт одной и прыжок другой с моста в реку);
– нетрезвое вождение (что, помимо всего прочего, утяжелялось наркотическим опьянением, как водителя, так и оказавшихся на крыше пассажирок);
– не пристегнутый ремень (хотя это тоже спорно, на взгляд Колесникова, умалишенных пассажирок следовало, как следует, привязать);
– превышение допустимой скорости (скорость никто не фиксировал, но по словам очевидцев, надувной матрас взлетел не меньше, чем на десять метров, стало быть, следуя законам логики, скорость была значительной);
– отсутствие огнетушителя и знака аварийной остановки.
В чем заключается причинно-следственная связь между нарушением и последствиями, – известно только полицейским, – недоумевал по этому поводу ярый защитник униженных и оскорбленных Колесников, – вероятнее всего последний протокол был составлен, что называется, для ровного счета.
– Его ко мне, – воодушевленно продолжил адвокат, забыв о пустой пивной кружке, – привел отец, щедро раздавая подзатыльники и тумаки, дескать, тот не заработает, пока не поумнеет и что в свои двадцать семь пора ему жениться и жить самостоятельно, а та дура, что слетела с моста, для него, идиота, самая подходящая кандидатура.
– В суде, – продолжал он своей рассказ, – девица (на которой обвиняемый обещал жениться), заявила, что за управлением находился сын депутата, а другая – невеста последнего – говорила, что внедорожником управлял обвиняемый – его друг. Но в последнем заседании, она неожиданно изменила точку зрения, утвердительно сказав, что за управлением, все-таки,
