по теннису и занял хорошее место. Он рассказал мне об этом дружелюбном человеке, всегда готовом помочь. Войдя, я первым делом осмотрел корты и места для зрителей. Это здание – и не одно оно в Ньюпорте – было спроектировано блестящим и неудачливым Стэнфордом Уайтом. Как и все, что вышло из его рук, оно отличалось безупречной конструкцией и свободной игрой фантазии. Хотя весна только начиналась, знаменитые корты уже устилал зеленый ковер.
Я постучал в дверь директора, и бодрый пятидесятилетний мужчина пригласил меня войти; протянув руку, он сказал:
– Доброе утро, сэр. Садитесь. Чем могу служить?
Я рассказал ему об участии брата в турнире.
– Минутку. В шестнадцатом году. Вот его фотография. А вот его фамилия на кубке. Я хорошо его помню – отличный парень и первоклассный игрок. Где он сейчас?
– Он священник.
– Прекрасно! – сказал директор.
Я рассказал ему о своей службе в форте Адамс. Рассказал о том, что четыре года без передышки преподавал, что хочу переменить обстановку и преподавать с меньшей нагрузкой. Я дал ему набросок объявления, которое хотел поместить в газете, и попросил оказать мне любезность и повесить его на доске объявлений казино. Он прочел и кивнул.
– Мистер Норт, сезон только начинается, но тут всегда есть молодые люди, которые по той или иной причине остались дома и нуждаются в преподавателях. Обыкновенно их нанимают в соседних школах, но к концу учебного года учителя не заинтересованы в дополнительных уроках. Надеюсь, и на вашу долю хватит учеников. Но у нас есть и другая категория, которая будет рада воспользоваться вашими услугами. Вы бы согласились читать вслух пожилым людям с плохим зрением?
– Да, согласился бы, мистер Уэнтворт.
– Все зовут меня Билл. А я всех мужчин старше шестнадцати лет называю «мистер»... Вы тоже играете в теннис?
– Хуже, конечно, чем брат, но в детстве я долго жил в Калифорнии, а там все играют.
– Как вы думаете, вы могли бы тренировать детей от восьми до пятнадцати лет?
– Самого меня тренировали довольно усердно.
– До половины одиннадцатого три корта отведены детям. Тренер приедет только в середине июня. Я начну набирать для вас группу. Доллар в час с человека. За чтение вслух вы можете просить два доллара в час. А снаряжение для тенниса у вас есть?
– Я достану.
– Там сзади есть комната, заваленная этим добром – брошенным, потерянным, забытым и так далее. Я даже отдал в чистку целую кипу костюмов, чтобы не прели. Туфли и ракетки любого размера. Я вас потом отведу. Вы умеете печатать на машинке?
– Да, Билл, умею.
– Ну так садитесь за стол и печатайте свое объявление в газету. Абонируйте ящик на почте – для писем. А звонят пускай в Христианскую ассоциацию. Пойду посмотрю, что там творят мои плотники.
Доброта не так уж редка, но доброта деятельная может ошеломить
