Свяжись с полицией. Там в дежурной части наверняка найдется один опер. Пусть съездит по адресу и допросит.
– Но я Кривощекову сказал, что приедут от нас, из прокуратуры.
– И что? Мало ли…
– Разрешите съездить, а? У меня все же опыт.
– Ни в коем случае. Я же тебе сказал. Не хватало, чтобы следователь прокуратуры бегал по каждому звонку.
– Александр Степанович мне бы обязательно разрешил.
– Да? – Федоровский придвинул телефонный аппарат. – Звони. Он дома. Я полчаса назад с ним разговаривал. Как он решит, так и будет.
– Неудобно как-то беспокоить в такой поздний час. Нет, не буду звонить. Сделаю так, как вы сказали.
22 января. Четверг. 21.32
Фомин все еще сидел в кабинете. Знал ведь, что дома ждут не дождутся. Но что-то его удерживало. Он все думал об убийстве Подкорытовых. Выстраивал разные версии, но потом сам же их рушил. Потому что все противоречило здравому смыслу. Семья – самая что ни на есть заурядная и потому к мафии, конечно, не имеет никакого отношения. Не может иметь отношения. Иначе говоря, не заказное убийство. Погибшие не могли никому помешать. Хотя… Нельзя полностью сбрасывать со счета чистую случайность. Например, случайно стала Подкорытова-старшая свидетельницей чего-то такого, что для мафии смерти подобно. Станут, что ли, церемониться? Нет! Для них кровь людская, что водица. Убрали старшую, а заодно и младшую. Да, но зачем глумление над девочкой? Нет, все же киллер таким заниматься не будет. Убьет – да, но не это же! Однако сделано-то все профессионально. Так чисто работают только киллеры.
В кабинет пулей влетел старший оперативный дежурный райотдела Смирнов.
– Что с тобой, Иван Ильич? Какая муха укусила?
– Убийство!
– Понимаю, что убийство. И что? Первое в твоей практике?
– Нет, но…
– Вот и действуй. Звони в прокуратуру. Отправляй на место группу. Разве без меня ты этого не знал?
– Знал, но…
– «Но» да «но»… Сколько можно? Есть же и другие слова.
– Александр Сергеевич, послушайте…
– А я что делаю? Говори, что еще там. Только покороче. Домой ухожу. Давно пора.
– В прокуратуру был звонок. Позвонивший сообщил, что он предположительно знает, кто убил Подкорытовых, но прийти не может. По просьбе Федоровского я поручил Топчиеву съездить по указанному адресу и взять показания.
– Ну и что дальше.
– Он – на проводе и рассказывает такое… Его, конечно, трудно понять, но основное понял: там – труп.
– Где он сейчас?
– На проводе. Ждет дальнейших указаний.
– Пойдем. Сам с ним поговорю. И, слушая тебя, я также мало что понял.
Они спустились на первый этаж, вошли в дежурную комнату. При появлении подполковника все замолчали.
Фомин взял лежащую на столе трубку.
– Фомин. Докладывай, что еще у тебя. Так… Слушай, лейтенант, говори
