к Фомину.
– Не знаю, что ты там хочешь увидеть. Впрочем…
Он что-то еще хотел сказать, но отворилась дверь и вошла молодая женщина с распущенными до плеч каштановыми волосами, подошла, молча положила перед Осиповым журнал в ярко-красном переплете, повернулась и вышла.
Осипов придвинул принесенный журнал Фомину, а сам занялся бумагами, перестав замечать подполковника.
24 января. Суббота. 12.15
Полицейский «УАЗик», изрядно потрепанный, преодолев снежный намет, подвернул к дому и приткнулся у подъезда. Ветер – рвет и мечет. Из салона, натужно сопя, вывалился Синицын. Поеживаясь, направился к входной двери, недовольно бурча себе под нос: «В такую погоду добрый хозяин и собаку на двор не выгонит, а мне вот…»
Он скрылся за дверью. Поднялся на второй этаж, повернул налево и остановился у металлической двери. Огляделся. Завидев кнопки, нажал на одну из них. Подождал и снова нажал. Где-то там открылась дверь, и послышались тяжелые шаги. Щелкнул замок, но дверь лишь немного приоткрылась, оставшись на цепочке.
– Вам кого? – Взгляд мужчины пробежал по полицейской форме.
– Простите за беспокойство… Я – следователь. Мне нужен Осип Захарович Омельяненко, проживающий в квартире одиннадцать.
– Омельяненко? Это – я. А зачем вам понадобился?
– Откройте, пожалуйста. Надо побеседовать.
– Вам – надо, а вот мне – нет, – проворчал он, но цепочку, удерживающую дверь, сбросил. – Входите.
Они прошли в квартиру. Синицын, перешагнув порог, остановился. Снял полушубок, повесил на вешалку, стал расстегивать защелки на ботинках, пытаясь их снять.
Хозяин подозрительно смотрел на пришедшего.
– А вы и в правду из полиции? – спросил, наконец, он.
– Разве не видно? – Гость, наконец, сбросил второй ботинок и выпрямился.
– Не похоже. И форма, и погоны, но вы не настоящий какой-то.
– Почему вы так решили? – удивился Синицын.
– Потому. – Хозяин продолжал подозрительно смотреть на пришедшего. – Где вы видели полицейского, который, войдя в квартиру, снимает обувь?
– А, вот оно что… Вот и увидели… Все когда-то случается в первый раз… Впрочем, вот мое удостоверение.
Хозяин повертел документ с тиснением и красного цвета, развернул, прочитал, посмотрел на фотографию и на лицо пришедшего, вернул удостоверение.
– Вроде, все в порядке. Проходите. – Он указал рукой в сторону комнаты.
Устроившись в глубоком кресле, возле журнального столика Синицын обвел взглядом комнату. Омельяненко продолжал стоять неподалеку.
– Вы бы тоже присели, – заметил Синицын, – а то беседы не получится.
– Я все думаю: на предмет чего может быть беседа? Думаю – и не нахожу – Все же присел на другое кресло.
– Я, Осип Захарович, по поводу убийства вашего соседа.
Хозяин
