видимо, на врачей, санитаров и прочий обслуживающий персонал, а получилось, что прихожанами стали вот эти самые «дурочки», а нормальные разумные люди молиться отказываются.
Приходили одно время две-три санитарочки, а потом и они отошли. Почему, спросите, а потому, что поступила на работу в интернат новая сотрудница и заразила разумную его часть неведомым доселе увлечением под названием «фэн-шуй».
И остались в храме одни неразумные. Вот и стал батюшка звать их на службы. Они приходили, стояли и сидели, слушая пение матушки и их дочки, а потом причащались без всякой исповеди – да и какая может быть исповедь у детей?
– Батюшка, я так с ходу и не отвечу про этот самый «фэн-шуй», если бы ты про иеговистов спросил, то я бы тебе мог рассказать, а с этим явлением пока не сталкивался. Знаю только, что им сейчас многие увлекаются, но поинтересуюсь и обязательно сообщу, – пообещал я ему.
Пообщались мы с батюшкой, посочувствовал я его незавидному положению. Попробуйте послужить среди людей умственно отсталых. Ни проповеди им не скажешь, ни наставление о вере христианской.
А в воскресенье на литургию приезжает к нам наш бывший алтарник Дима. Пока алтарничал, закончил Свято-Тихоновский университет. У них с женой все никак не получалось с детьми. Но молились, и Господь сначала дал одного, а потом вдогонку и второго. Помню, как во время причащения он реагировал на детей, тогда у него своих еще не было. Как он умилялся этим маленьким ручкам и ножкам. После причастия показывает мне, как потешно дитя открывало ротик. Мне смешно, а у него слезы в глазах.
Короче, Димина родная сестра родила мальчика, первенца. И вот приключилась такая беда, родился малыш с синдромом Дауна. Трагедия. Муж стал настаивать сдать «бракованное» дитя в приют и поскорее о нем забыть.
– Это же не человек, – доказывал он жене.
Люди они неверующие, да и детей у нас сегодня в семьях совсем мало, может, и действительно не должен даун занимать место здорового ребенка, поди тут разберись. Сколько ни ставь себя на место другого, а понимаешь, что не влезть тебе в его «шкуру», и уж тем более не решить за них судьбу этого мальчика.
Отвезли малыша в интернат в соседнюю Московскую область. Выручают нас москвичи, спасибо им, и подлечить нас готовы, в таких делах вот тоже не оставляют. Сдали и забыли, а Дима не может забыть. Его-то семья верующая, детей так долго вымаливали, не получается забыть.
Вот и поехали они с женой к племяннику-дауну. Договорились на первое время, что дитя будет расти в интернате, своего жилья у Димы пока еще нет, а дальше, как Бог даст, может, и заберут, все ж таки не чужая кровь. Стали периодически ездить, с ребенком играть. Поначалу все это держалось в тайне, но однажды Димка случайно проговорился матери. Просил ее молчать, да куда там. Мать дочке все рассказала. Та в слезы: «Я ребенка бросила, не смей поднимать то, что мною брошено».
Получается, обличил брат сестру, не хотел, а обличил. Сейчас та с ним не здоровается. Вот такая проблема.
Стал Дима литературу
