кофе, от которой поднимался пар.
– Вам сделать, Инесса Львовна? – спросила она, явно волнуясь.
– Нет, спасибо, – положив вещи на диван, Вяземская села, оправив юбку. Татьяна опустилась в кресло напротив, отпила кофе и, поставив кружку на столик, подняла взгляд на заведующую.
– Таня, я хочу предложить тебе обратиться к специалисту, – без обиняков сказала Инесса Львовна. – К неврологу, или психиатру. Тебе нужно подлечить нервную систему и хорошенько отдохнуть. Не дело, что ты выдаёшь истерику на глазах у коллег и пациентов.
– Я в порядке, – отвела глаза Демидова. – Это случайность.
– Тебе ли, как врачу, не знать, что случайностей не бывает? – Вяземская старалась, чтобы её голос звучал мягко. – Ты очень много работаешь. Уж не знаю почему. Может, дома что-то не так? Ты скажи, не стесняйся. Как женщина женщине. Мне хочется тебе помочь.
– Я хотела попросить у вас отпуск за свой счет. Чтобы сразу после больничного на работу не выходить. Отдохну, развеюсь, и всё будет в порядке, – Демидова устало потёрла виски.
– Голова болит? – участливо спросила Вяземская. И Татьяне снова пришлось соврать:
– Да. Ужасно болит, ещё с утра.
– Значит, так, – Инесса Львовна встала. – Когда выпишешься из гинекологии, жду заявление на отпуск без содержания. Месяц возьми, два – сколько нужно. Я график перестрою, как-нибудь справимся. Тем более что Павлова из детской поликлиники давно на полставки просится… И всё-таки сходи к врачу.
– Хорошо, – пообещала Татьяна, глядя, как старшая коллега надевает пальто. – Я обязательно займусь своим здоровьем.
Шагая к выходу из больницы, Вяземская чувствовала удовлетворение. Ее отделение будет работать без сбоев. И сотрудники тоже. Просто некоторым нужно помогать – вот как Татьяне. «Умница она, что уж там, – думала Инесса Львовна. – Будет хорошей преемницей. Выйдет из отпуска – начну потихоньку обучать её своей работе. А через пару-тройку лет можно и на покой».
Глава 8
В гинекологическом отделении было время ужина. Плотный запах больничной еды – рисовая каша, маслянистый кружок жареной колбасы, чай и хлеб – будто прилип к обшарпанным стенам, влился в проемы окон, спрятался в занавесках и под кушетками. От его удушающего хлебосольства почему-то накатило бессилие, и Таня подумала: скорее бы всё кончилось, и хоть бы всё обошлось.
Плакат о вреде абортов специально повесили напротив процедурки – чтобы женщины, приходившие сюда с известной целью, еще раз задумались. Сейчас он казался Татьяне злой насмешкой, его хотелось содрать о стены – но она лишь отвела глаза, уткнулась взглядом в рукав цветастого больничного халата. Жаль, что она оставила в палате часы. Сколько еще ждать?
Вынула мобильник, чтобы глянуть время – и вспомнила, что так и не отправила Максу эсэмэску со списком вещей. Наверное, потому что ей сейчас нужны не они, а искреннее сочувствие и поддержка.
