видимо, приходила в себя. – Просто у меня такое ощущение, что за нами кто-то крадётся…
Я тотчас обернулся, но в непроглядной тьме, вдалеке уже, были видны лишь призрачно мерцающие окна конюшни.
– Да нет, Алёна, это тебе показалось, – поспешил я успокоить не столько девушку, сколько самого себя.
– Хорошо, если так…
Мы вышли из леса. И только сейчас, когда мы почти уже добрались до моста, пройдя по насыпи всё болото, ко мне мало-помалу стали возвращаться присутствие духа и способность адекватно воспринимать окружающее.
– Ну, и дела у вас тут творятся! – удивился я.
– Это разве дела?! – отозвалась, наконец, Алёна. – Так – делишки.
– Ну, ничего себе делишки! Да это же чертовщина какая-то!..
– Может быть, и чертовщина… Только знаешь, вши заводятся от грязи, а это, – она кивнула головой назад, – заводится от скуки, да тоски.
– В общем-то, феерично! – вдруг неожиданно для самого себя сделал я оценку. – Похлеще всякого шоу будет. Но ты же такой ерундой не занимаешься, хотя тебе тоже скучно и тоскливо!
– А что? – возмутилась Алёна. – Вполне могла бы. Просто, наверное, я ещё до такого не доросла…
Она вдруг замялась и потом сделала наблюдение:
– А этого волка я прежде не видела…
– А всё остальное?
– Всё остальное видела.., может быть, только не так. И зарева такого никогда не было. Да и одной мне страшно было ходить смотреть. Я так, изредка, одним глазком, когда уже совсем невмоготу. … Тихо!
Алёна вдруг стала прислушиваться, даже перестав дышать.
Я тоже затаил дыхание, напряженно вслушиваясь в непроглядную темень.
Где-то позади послышались едва уловимые звуки. Будто бы кто-то подушкой хлопал по пыльной дороге.
«Волк!» – почему-то подумал я и в ужасе закричал:
– Бежим!
Я схватил девушку за руку и понёсся вперёд, к деревне, что было мочи, не помня себя от страха и волоча её за собой. Мне казалось, что я несусь словно ветер, а Алёна тяжёлым грузом, телепаясь где-то сзади, мешает моему бегу и даже упирается, пытаясь меня остановить.
Мы выскочили на мосток, и только здесь я позволил себе остановиться, чтобы перевести дух, и обернулся.
Сердце моё, бешено колотившееся в груди, заглушало все звуки, и потому я не услышал, а словно почувствовал это едва уловимое содрогание земли от четырёх касающихся её мощных лап и понял, что нам не убежать.
Надо было защищаться, но чем?..
Я нащупал и попробовал оторвать сначала жердь поручней, потом доску с настила моста. Она поддалась, и я едва успел выпрямиться с ней в руках, как что-то навалилось на меня, ударив лапами в грудь, сбив с ног и обдав теплым зловонным дыханием.
Падая на спину под тяжестью навалившейся на меня туши, – а сомнений у меня теперь не было, что это огромный волк, – я услышал, будто бы издалека, испуганный вскрик
