style="font-size:15px;"> – С утра поехал в войска, – ответил Хрущев, опередив Голикова, и тот поморщился, как от зубной боли.
– Та-ак. Ну и что мы имеем в резерве, что знаем о противнике?
– О противнике знаем, что немецкая 4-я танковая армия, усиленная танковым корпусом СС, наступает в направлении Курска, – стал догладывать командующий фронтом, и Никита Сергеевич незаметно отступил в тень, как говорится, от греха подальше. – Мы задействовали нашу 1-ю гвардейскую танковую армию Катукова, которая совместно с 21-й армией старается остановить немцев севернее Белгорода. Бои ведутся с переменным успехом. Резервы на исходе.
– Что на левом фланге?
– Там разворачивается 64-я армия генерала Шумилова. Надеемся отбросить противника и вновь овладеть Белгородом.
– Если только надеетесь, значит ни черта Белгородом не овладеете. Дай, как говорится, бог, удержаться на занятых позициях.
Вошел маршал Василевский, получивший это звание и орден Суворова, когда наступление наших фронтов, действия которых координировал начальник Генштаба, еще продолжалось и ничто не предвещало его скорого краха. Но не отнимать же пожалованные звания и ордена за то, что проглядели, недодумали, сразу не сообразили, что к чему.
– Ну и что у нас в войсках? – спросил Жуков таким тоном, точно перед ним стоял какой-нибудь полковник.
– Дерутся, – коротко ответил Василевский. Затем пояснил: – Противник выдыхается. Я полагаю, надо переходить к жесткой обороне.
– Давно надо было переходить, – проскрипел Жуков, но дальше развивать эту тему не стал, зная, кто именно настаивал на продолжении наступления во что бы то ни стало. И, взяв Василевского за рукав, увлек из дома, в котором помещался штаб. – Пойдем прогуляемся, Александр Михайлович. – И добавил с усмешкой на тонких губах: – Не будем мешать командующему фронтом командовать фронтом.
Они вышли на крыльцо. Жуков посмотрел на небо. Произнес:
– Похоже, погода налаживается. А тут, посмотри, сколько машин. Любой немецкий летчик сразу же скажет: штаб. И жди «лаптежников». Уж бьют нас, бьют, а все без толку.
– Да, это так, – согласился Василевский. – Надо будет сказать…
– Я уже сказал. Видишь, суетятся? Ну да ладно. Я вот о чем… – И пошел гвоздить в своей обычной манере, глядя в глаза Василевского своими неуступчивыми глазами, будто именно и только Василевский виноват во всем, что случилось: – Надо зарываться в землю по самую маковку. Надо накапливать резервы. И не одну-две армии, а минимум десяток. Надо восполнить потери в авиации и танках. Создать еще три-четыре танковых и механизированных армии, десяток-полтора корпусов. Артиллерийские дивизии прорыва. Дивизии ПВО. Хватит выезжать на одном энтузиазме. Надо, наконец, готовить квалифицированные кадры танкистов, летчиков, артиллеристов. Чтобы не на один-два выстрела, один-два вылета, один-два боя. Лучше начать наступление позже, зато во всеоружии.
– Я понимаю, – поддержал Василевский, обиженно дрогнув
