он сдерживает себя из последних сил.
– У меня нет телефона, – ответила старуха, и по произнесенному тону чувствовалось, что она чуть ли не гордится этим фактом.
Капитан выразительно посмотрел на коллег, после чего театрально закатил глаза и покрутил у виска толстым, как разваренная сосиска, пальцем.
– Кажется, я знаю это чучело, – сказал он. Полицейский наморщил лоб, будто вспоминая что-то. – Она одна отказалась от переселения. И уже давно сбрендила. Кажись, с ее семьей что-то случилось.
– Сергей, ломай, – коротко приказал блондин, которому явно надоела эта канитель.
Мужчина в камуфляже передал ему автомат и с силой навалился на дверь. Раздался жалобный треск, посыпалась труха. Он ударил снова, громко хрустнула выдираемая рама, и дверь буквально вырвало из петель, как гнилой зуб.
Камуфляжник отряхнул ладони, очумело озираясь по сторонам.
– Ну и дыра, – фыркнул он, потянув носом.
Старуха молча смотрела на мужчин, в глубоко запавших глазах затаилась ненависть.
– Не могла по-хорошему, да? – ухмыльнулся участковый. – Решила права покачать?
– Вы напугаете моего сына, – сквозь зубы проговорила она. – Вот мой паспорт.
С этими словами нищенка протянула донельзя истрепавшуюся книжицу блондину, но тот даже не взглянул на документы. Приблизившись к старухе вплотную, он спросил, прожигая ее ледяным взглядом:
– Он у тебя? Говори быстро. Соврешь – сядешь. Причем надолго, я об этом позабочусь.
– Вы думаете, меня испугает тюрьма? Посмотрите, в каких «хоромах» я живу. У вас меня хоть кормить будут бесплатно.
– Не ерничай, – обозлился опер. – Отвечай!
– Здесь только я и мой сын, – отчеканила она. – Я уже говорила.
Опер протянул руку и больно стиснул пальцами ее высохший подбородок. На глазах старухи выступили слезы, но лицо ее продолжало оставаться ровным и даже безмятежным.
– Я чувствую кровь, старая кляча, – тихо промолвил он. – Что у тебя с носом?
– Упала, – спокойно ответила старуха.
– Как столб, прямо рожей об пол? – не поверил блондин. – Когда человек падает, он выставляет вперед руки.
– Я несла дрова. Батареи у меня нет, приходится топить печку по старинке, – мягко объяснила старая женщина.
– Что ты здесь делаешь?
Она взглянула на него как на непроходимого тупицу.
– Живу.
– В этом хлеву? Я слышал, по государственной программе Деминск расселяли в соседние области. Тебе должны были предоставить нормальное жилье. Чего ты здесь торчишь?! Вообразила себя Робинзоном Крузо?!
Старуха пожала плечами.
– Я выросла тут. И я не предам землю, на которой прожила всю жизнь я и мои предки.
Блондин холодно улыбнулся.
– Зато здешняя земля предала тебя, – сказал он, отпуская ее подбородок. Понюхал пальцы,
