а потом поняла, что той доставляет радость любое занятие. Она просто устала лежать, ей хочется быть полезной. И женщина пододвигала к девушке миску с мытыми плодами и улыбалась, глядя, как Света снимает ножом кожицу и сосредоточенно режет яблоки на мелкие части.
***
– Я хочу в лес, – сказала как-то выздоравливающая.
Полина Яковлевна переглянулась с Яшей и Мишей.
– А почему бы нет, – сказал зять. Теща смотрела на него, и ей иногда становилось жутко. Парень страдал не меньше ее, глядя на больную Свету, и боялся он за нее сильно. Женщина поняла это, так как у парня были посеребренные сединой виски. Это в двадцать-то лет! Только горе-злосчастье может сыграть такую шутку с человеком. Теперь, когда жена немного ожила, Яша вновь улыбался. А еще он молился. Полина Яковлевна застала как-то на днях его за молитвой. Цыган беззвучно шевелил губами, сжимая крестик в ладонях, стоя на коленях перед кроватью. Она посмотрела на него и отчаянно пожалела, что не верит в Бога. Может действительно начать молиться, чтобы Света совсем поправилась? Только стыдно как-то. Не верила, не молилась, и тут на тебе: сдурела на старости лет. Нет уж, пусть Яша молится, а она сходит за еще одним пузырьком отвара.
В лес они пошли все вместе. Яша нес на руках бестелесную Свету.
– Ты легче Малушки, – сказал он жене.
Та улыбнулась в ответ.
– Поэтому ты несешь меня, а не дочку?
Девчушка, сидя у Михаила на шее, звонко рассмеялась. Взрослые переглянулись и заулыбались.
День пролетел незаметно. Яша впервые с тех самых пор, как заболела жена, пел веселые цыганские песни, не сводя глаз с любимой. Та улыбалась и подпевала. Миша жарил шашлык. Полина Яковлевна играла с внучкой, а высоко в небе стояло веселое ласковое солнце, и на душе было радостно и светло! Вечером истопили баню, а потом на веранде пили квас, и впервые за эти две недели, никто не думал о смерти. Все были счастливы и веселы, как никогда.
Глава восьмая
Света умерла этой же ночью. Казалось, она просто уснула, и ей снятся хорошие сны, так как она улыбалась. Полина Яковлевна, разбуженная посеревшим с горя зятем, тихо плакала подле кровати дочери. Она не причитала, не кричала, а просто скулила, как обиженная собака. Яша стоял рядом и, у него дергалось лицо. Он едва держал себя в руках. Ведь вчера они были абсолютно счастливы, а теперь?
Он медленно опустился на колени подле жены, обнял ее одной рукой, и, прижавшись, к ней лицом, вдруг заплакал. Полина Яковлевна подняла на него затуманенные слезами глаза и замерла. Потом, не сводя взгляда с зятя, машинально перекрестилась. Яша был абсолютно седой.
В день похорон с утра моросил дождик. Но к обеду вновь выглянуло солнце, и в умытом небе засияла разноцветная радуга. Света казалась спящей. Она даже похорошела. Хоронили девушку в платье с выпускного вечера. Малушку увели к соседям. Девчушка постоянно спрашивала про маму, а на отца
