рванул, этот гонщик.
– Скорее, Джеф вытирает полотенцем из корзинки солёные потоки, чтобы не залило тормоза, – ядовито сказала Марина.
– Мне надоели твои защитные речи, – хмурясь, развернулся к ней Том. – Скажи спасибо, что я не стал принимать других мер.
В машине Николь всё время пыталась изменить положение, потому, что на эмоциональное опустошение теперь наложилась телесная боль. Болела спина, вся левая нога, начиная от бедра. Загнав машину в гараж, они молча поднялись на лифте наверх, одновременно следя за светящимся индикатором этажности. Пока Джеф открывал дверь, Николь сказала:
– Так пить хочется. И голова болит.
– И настроение плохое, – согласился Джеф.
Она хмыкнула, потому, что это было смешно, только не смеялось. Говорят, правдивые шутки кажутся грустными. Джеф пропустил её в тёмный холл, зашёл следом, привычно проводя рукой по стене. Чёрт. Это там в этом месте был выключатель. Здесь всё по-другому. Пошарил где нужно, включил свет. Подождал, пока Николь медленно расстегнёт застежки на шубе и, не выдержав такого темпа, начал ей помогать. Избавил её от одежды, ловко пристроил шубу на плечики в шкафу.
Сказал:
– Сейчас, – и, снимая по дороге куртку, быстро пошёл вперёд.
Сейчас принесёт воды. А куртку бросит где-то в кресле. Николь следила за ним глазами: точно. По дороге поставил на журнальный стол корзинку, положил на тёмный подлокотник кресла куртку, проходя мимо. Интересно, почему он выбрал тёмное кресло – ему было ближе швырнуть куртку на светлое? Она, едва войдя в гостиную, опустилась диван и взялась закатывать штанину. Мощилась, задевая джинсовыми складками кожу. С ногой всё было впорядке. Ни синяков, ни царапин. Только небольшая опухоль прямо на кости. Странно, чего ж тогда так болит-то? Она осторожно потрогала и отдернула тут же руку, морщась. Рядом поцокал языком Джеф. Николь подняла глаза. Он, напряжённый, сидел перед ней на корточках и, опершись о пол коленом, держал бокал в белой жесткой салфетке. Они посмотрели друг другу в глаза.
– Опять? – спросил тихо Джеф. – Чем это?
Стив бы сказал: "зуб даю, хороший пинок!"
Николь покачала отрицательно головой. Взяла из его руки бокал, проглотила махом всю воду. Джеф, глядя, как она пьёт, раздражённо бросил салфетку на журнальный стол, испытывая острую злобу от бессилия и жалости.
– Лестницей, – сказала, наконец, Николь. – Я сама. Правда, я просто упала.
Некоторое время он так пристально смотрел на неё, медленно дыша, что она сначала решила, что он ей не верит и только через несколько секунд сообразила: он просто пытается успокоиться. Николь слабо улыбнулась в ответ на его беспокойство о ней, испытывая непреодолимое желание его утешить.
Джеф явно бессознательно ритмично барабанил пальцами по собственному колену.
– Надо приложить лёд, – решил он, быстро вставая. – Завтра тебе обеспечен качественный синяк. И надо бы пройти осмотр – может оказаться трещина. Поедем завтра к врачу.
– Нет, – не отрывая от него
