на стойкость. Николь помогла ему.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как знакомо убегает вниз земля. Джеф. Ты просто мечтатель. Переборки немного подрагивали от сотрясения. Давно забытое ощущение внутри – сладость взлёта. Какие к чёрту наслоения реальностей! Пусть этим развлекаются те, кто хочет заниматься любым видом самообмана. Он ни за что на свете не пошёл бы напрашиваться к экипажу в зрители на взлёт или посадку, что бы снова вообразить себя за штурвалом! Болтающийся за спиной любопытствующий – что может быть хуже?
Джеф поёрзал на сиденьи, устраиваясь поудобнее. Спать не хотелось, хотелось увидеть Николь. Перед его отъездом она очень нервничала, он ясно это ощущал. Каждый её жест выдавал это отчаянное беспокойство. Она оглядывала Джефа с таким выражением, словно он сказал, что собрался обойти все казино в Лас-Вегасе. Джеф пытался ей объяснить: всё в порядке, убеждая её в том, что всё его путешествие займёт, в общей сложности, часов восемь. Переночует там и завтра во второй половине дня будет дома. Николь соглашалась, даже улыбалась, но глаза оставались тревожными, ищущими. Она гладила его по голове, по лицу такими движениями, что ему становилось холодно где-то внутри и начинали подрагивать пальцы. Что бы он ни говорил, какие аргументы бы он не использовал, для неё это обозначало только одно: РАЗЛУКА.
Джеф склонялся к ней, успокаивая её губами, но Николь ещё больше нервничала. И сейчас это вселяло тревогу. Казалось бы, чего беспокоиться?
Николь дома, с родителями, и вместе с тем его тревога терзала сейчас ничуть не меньше, чем её. Джеф сунул руку в карман, нащупал маленькие бусинки чёток. Сама же сказала, что молитва успокаивает. А вместе с ним не молилась. Хотя сегодня утром пришла на утреннюю мессу, сопровождая Марину. Джеф был тронут таким знаком внимания. Потом она с сожалением отправилась в школу. После болезни у Николь появилась новая черта: она перестала прогуливать. Это его и радовало и удивляло. Радовало потому, что он был доволен, когда у неё всё было хорошо. А удивляло потому, что ему опять казалось, что он где-то что-то просмотрел в её умозаключениях.
Вскоре он болтался в тряском автобусе: какой смысл арендовать машину, если всё равно не знаешь куда ехать? Картой пользоваться не хотелось, хотелось подумать. А автобус идёт прямо до места. Поглядывал на обочины дороги, изумляясь. Как же это так? Всего несколько часов по воздуху и ты попадаешь в другой мир. Подумать не получилось.
Он, поражённый, взирал на эту великую разницу. Давно он никуда не выезжал: удивляет отличающееся от привычного ему, окружаюшее пространство. Панельные трехэтажные дома, желтовато-коричневый, унылый пейзаж, словно выжженый солнцем. Худые чахлики по краям дороги, не дающие не то что самой тени, а даже и намёка на невидимую тень, покрытые серой пылью, жалкие и печальные. Не особенно чистое автобусное стекло с ветвящейся длинной трещиной посередине, подрагивает в металлических сочленениях, потому, что поддерживающая его резина давно высыпалась
