придется побороться, я уверен. Но я готов к этому. – Кассиди вернулся к своему стулу и сел. – Я уже бывал в передрягах, Тони. Меня они не беспокоят.
– Не беспокоят, черт возьми. Да, ты преуспел в них изрядно.
– Мне нравится побеждать. – Кассиди смело встретил взгляд шефа. Ухмылка исчезла с его лица, а губы сжались в тонкую твердую линию. – Вот почему мне так необходимо это дело, Тони. Я уже не шучу. Мне нужна победа. Очень нужна.
Краудер понимающе кивнул, оценив искренность своего протеже.
– Есть не столь щекотливые дела, которые я мог бы предложить тебе, если победа – это единственное, что тебе нужно.
Кассиди покачал головой.
– Мне нужна блистательная победа, и в этом смысле привлечение к ответу убийцы Джексона Уайлда может стать одним из самых громких процессов года, если не всего десятилетия.
– Так тебя волнуют заголовки в прессе и крупные планы в шестичасовом выпуске новостей? – нахмурившись, спросил Краудер.
– Ты хорошо знаешь меня, так что я не стану комментировать твое замечание. С этого утра я принял дело Джексона Уайлда. Мне совсем не нравятся этот проповедник и его идеи. Фактически я не согласен ни с одной из них. Его понимание христианства противоречит тому, чему меня учили в воскресной школе.
– Ты посещал воскресную школу?
Кассиди проигнорировал и эту колкость и упрямо продолжил свою мысль:
– Каков бы ни был этот Уайлд, он все-таки был человек и имел право дожить до глубокой старости. Кто-то же лишил его этого права. Раздетый и беззащитный, он был убит кем-то, кому доверял.
– Откуда такое предположение?
– Ни на одной из дверей в номере не было следов насильственного вторжения. Замки не взломаны. Так что одно из двух: либо у убийцы был ключ, либо Джексон сам впустил его. Очевидно, Джексон лежал в постели – он или спал, или разговаривал с убийцей. Он был религиозным фанатиком, возможно, самым опасным со времен Распутина, но все равно он не заслужил того, чтобы кто-то хладнокровно пустил ему пулю в лоб.
– И в сердце, и в яйца тоже, – добавил Краудер.
Кассиди прищурился:
– Вот это-то и странно, не так ли? Выстрелов в голову и сердце было более чем достаточно, чтобы убить. Зачем же еще нужен был этот третий выстрел?
– Убийца был взбешен.
– Причем изрядно. Похоже на уязвленное самолюбие. Женская месть, может быть?
– Ты думаешь, жена его прикончила? Допускаешь, что у него, как и у многих праведников, под боком находилось какое-нибудь милое молоденькое создание и Ариэль стало известно об этом?
– Не знаю. Только у меня сильное подозрение, что убийцей была женщина.
– Почему?
– Это единственное разумное объяснение, – сказал Кассиди. – Если бы ты был женщиной и хотел отомстить мужчине, куда бы ты выстрелил?
Клэр едва дышала, когда наконец поднялась в свою квартиру, находившуюся в том же доме, где и
