Я готов был поклясться, что еще минуту назад там не было никого, кроме двух крупных серебристо-серых волков.
– Тот, что справа, Винсент, – представила мне собеседница, и молодой человек с мягкими каштановыми кудрями отвесил мне насмешливый поклон.
– Второго зовут Лоран. Он, как и вы, новичок, – этого она могла бы и не объяснять, новенького в статном юном блондине выдавали не только живая заинтересованность всем происходящим, но и искренность, неприсущая Винсенту. Лоран кивнул мне в знак приветствия так бесхитростно и дружелюбно, что сразу стало понятно, он более простоват, чем та компания, с которой ему пришлось породниться, и, очевидно, долго он не протянет в этом волчьем обществе.
– Я знаю вас?
– Да, – она на миг приложила к лицу белую с пышными перьями маску и насмешливо проговорила. – Будете ли вы настолько смелы, чтобы пойти на маскарад вслед за феей, сеньор библиотекарь?
Винсент далеко недружелюбно пнул Лорана в бок, и оба рассмеялись, первый непринужденно и жестоко, второй натянуто. Кто-то вторил их смеху из лесной чащи.
– Это они прятались за окном и подслушивали?
– И не только они.
– Кто же еще? – я насторожился. – Кто-то прятался за стеллажами.
– Помилуйте, я не могу уследить сразу за всеми, – обворожительное личико скорчилось в презрительной гримасе. – Кто-то спит на полках, другие бродят под окнами, третьи отплясывают на шабашах. Можно ли застать врасплох всех правонарушителей?
– Правонарушителей?
– Ну, – она пожала плечами так, будто ей совсем не хотелось проговориться ни о чем лишнем. – Мы не имеем права подавать признаки жизни в присутствии людей, можем только находиться рядом, наблюдать и в силу своих возможностей пакостить. Вы будете стоять в двух шагах и не увидите нас, не услышите. Разве только иногда какому-нибудь редкостному таланту становятся слышны отголоски наших разговоров.
– И что обычно происходит с таким человеком? – я живо вспомнил про участь Даниэллы, про ее тайные разговоры с кем-то невидимым.
Красавица чуть прикусила нижнюю губу, будто размышляла, стоит ли сказать мне обо всем.
– Такие люди обычно либо сходят с ума, либо мы зовем их за собой, и они никогда уже не возвращаются.
В столь суровом приговоре, как будто скрывалось и мое собственное предначертанное будущее. Собеседница, словно давала понять, что мне предназначено либо одно, либо второе, третьего не дано.
Минуту я простоял в нерешительности, мне не хотелось знать все заранее, в любом случае меня ждет слишком страшная судьба, но пути назад уже нет.
– Я сойду с ума? – наконец отважился спросить я.
Она отрицательно качнула головой, и драгоценные камни в мелких зубчиках короны вспыхнули разноцветными искрами.
– Значит, второй путь?
– Возможно.
