не тронут тебя, – вдруг произнес чей-то чистый и звонкий голос. Казалось, что высокие звуки исходили отовсюду.
Я оглядывался по сторонам в поисках говорившей. Кругом только надгробные стелы, плоские могильные камни, кованые ограды и целый ряд белесых обелисков. Где-то вдали затерялись архитектурно примечательные памятники и скульптуры, но среди них не было никого живого, никого, кто бы мог говорить и двигаться. Даже за оградой не было никого, кроме стаи хищников. Только сиротливо стоял где-то вдали верстовой столб.
– Опусти нож! – велел тот же голос. Возле калитки раздались чьи-то шаги. Я хотел уже было кинуться на помощь, испугавшись, что волки могут растерзать того, кто так неосмотрительно идет прямо к ним. Однако помощь не понадобилась.
Вот тот миг, когда все чувства и желания блекнут перед ликом божественной красоты. Я видел девушку, которая легко и грациозно прошла мимо волков. Ее руки и плечи были обнажены, но, казалось, она совсем не ощущает зимнего холода. Белое бальное платье странно сияло так, что облаком выделялось на фоне снега. А ведь по всем законам природы белое должно было бы слиться с белым и стать незаметным. Сама красавица была так неестественно бледна, что это пугало. Темные локоны и брови резко контрастировали с мертвенной белизной кожи. Глаза выделялись на лице, как подведенные, и от них невозможно было отвести взгляд, они притягивали, лишали воли, гипнотизировали. Тот, кто смотрел в них, ощущал себя стоявшим на краю бездонной бездны.
Мне с трудом удалось рассмотреть, что туго затянутый на и без того узкой талии корсет расшит жемчужинами, как морозным узором, что белые кружевные оборки чуть-чуть касаются плеч. А как великолепна золотая корона, сияющая у девушки на голове.
Я не мог понять, кто передо мной, святая, фея или королева. Кто бы она не была, она не простая смертная. Ее кожа сияет так, будто она замерзла в снегу, но ведь девушка двигается и говорит, она протягивает мне свою белую тонкую руку. Она зовет меня куда-то. Я сделал было шаг вперед, но остановился. Волки, которые, как верные собаки, лизали землю у ног красавицы, испугали и насторожили меня.
– Не бойся их, – рассмеялась девушка. – Они злые только с чужими, с теми, кто не имеет никакого отношения к нашему обществу и к существам, подобным нам.
– К существам, подобным нам? – заикаясь, переспросил я, но вопрос прозвучал так дерзко и естественно, будто само собой разумеющимся вдруг стало то, что я смело приравниваю себя ко всем тем, кто подобен ей, неземной коронованной незнакомке.
Я пригляделся к ее мерцающему лицу. Нет, она не незнакомка. Я знаю ее. Я уже видел однажды в толпе эти идеальные классические черты, изумрудные глаза, озарявшие все лицо каким-то неземным светом. Мне запомнилась ее меланхолическая улыбка, выражение какой-то тайной грусти, легкая задумчивость. Она говорила со мной, но мыслями, казалось, была далеко-далеко отсюда, в какой-то недоступной, сказочной стране.
– Ты ведь не настолько
