Маша, как пир во время чумы: чувствуешь, что скоро помрёшь, так хоть повеселиться напоследок, – ответил я.
– Ты, наверное, и с Лизой поэтому… – сказала она.
Это был удар ниже пояса, причём в прямом смысле этого слова. На это я не смог ей ответить. Не мог же я рассказывать о том, как мне было одиноко и что, в сущности,
Лиза устроила всё сама…. Это было бы глупо, да и в любом случае факт случившегося отменить не могло.
Я замолчал.
– Ладно, расслабься, – добавила она, – скоро уже приедем. Тут недалеко есть один дом, остался мне от первого мужа. Я там почти не бываю, и о нём практически не знает никто. Связать этот дом со мной тоже не просто, поэтому я думаю, что там будет для нас безопасно. Доедем и спокойно поговорим.
Просто какие-то шпионские игры, думал я. Зачем мы куда-то едем, от кого-то убегаем? От проблем, которые свалились на нас, убежать невозможно. Как там сказала Маша – деструктуризация реальности,… Что это за хрень такая? Никогда не слышал ничего подобного. Но можно догадаться, и это, наверное, примерно то, что почувствовал я. Реальность меняется, рушится структура прежних причинно-следственных связей, и возникают новые. Так от кого убегать? Мы внутри этого процесса. Беги, не беги – бежать некуда.
– А зачем мы вообще куда-то едем, Маша? – спросил я. – От кого прячемся? Кому мы вообще нужны?
Она посмотрела на меня, как на идиота, сморщила лицо в недовольной гримасе, видимо, такие очевидные вещи ей было неприятно объяснять.
– Ты что, так ничего и не понял? – спросила она.
– Я, Маша, может быть, что-то и не понял, – ответил я, слегка повышая голос, – но мне очевидно одно: все эти изменения…, которые происходят, они, скорее, внутренние, а мы являемся частью этого процесса. Убежать от них куда-то вовне…, на мой взгляд, невозможно, тут должен быть какой-то другой способ.
– Ты правильно сказал, – ответила она, – мы являемся частью процесса, но заметь, очень непокорной его частью. Являясь достаточно важными фигурами в этой деструктуризации, поступаем наперекор. А всё должно быть сбалансировано, закон равновесия никто не отменял. Мы же с тобой это равновесие постоянно нарушаем. Система стремится уравновесить себя любыми способами.
Всё это проявляется и в реальности. Она меняется и воздействует на причину возмущения любыми доступными ей способами.
– А откуда ты это знаешь, Маша? – перебил я. – Может быть, ничего этого нет? Может быть, мы сами придумали эти шпионские игры? Может быть, мы вообще сошли с ума?
Она взглянула на меня. Отвернулась и снова стала смотреть на дорогу, задумавшись, и видимо, подбирая слова.
– Я расскажу тебе всё подробно, но чуть позже, это довольно длинный разговор, – сказала она. – Сейчас могу сказать тебе только одно. Там, откуда мы только что
уехали, тебя ищут. И сумасшествие – это ещё не самое страшное, что могут тебе там
