было увидеть закат сегодняшнего дня.
Просыпающийся город навевал на меня скуку – годами его жители вставали по утрам, наскоро позавтракав и перелистнув для вида пару страниц свежей газеты, книги или какого-нибудь отчёта, шли к своим машинам и катили на работу, где все также шло привычным, устоявшимся ходом. Магазины, маленькие кафе открывались в то же самое время, что и вчера, являя тот же ассортимент, на который всегда находились желающие.
Странно, но шоссе, куда я выехал вскоре, показалось мне гораздо оживлённее и разнообразнее, хотя в этот час машин почти не было.
Первые полчаса езды приносили радость. Затем скука возросла и предстоящее возбуждение от встречи с Ней куда-то выветрилось. Внезапное желание поделиться, рассказать о себе самом, о своей замечательной идее, о своём незабываемом будоражащем нервы слабаков поступке овладело мной. Зачем все это, в самом деле, если никто даже не догадывается о моей сладкой мести. Кто-то обязан разделить со мной радость.
На этой дороге попутчиков всегда было в достатке, но сегодня, как назло, то ли из-за раннего часа, то ли из-за хорошей погоды и соответствующего настроения подобревших водителей, обочины пустовали. Искать попутчика, говорил мой отец – водитель-дальнобойщик – это последнее дело, говорящее лишь о том, что ты чувствуешь себя безмерно одиноким.
А мне хотелось похвастаться! В конце концов я не так часто это делаю. Ни мои родители, ни друзья, ни Она не подозревали, насколько многогранен и необычен я был. Они возможно и гордились бы мной тогда, искали моей компании, но я всегда ставил скромность превыше всех своих добродетелей и оттого получал далеко не по заслугам.
Сегодня был не тот день. Он словно явился из другой жизни. Как если бы их было две: одна длиной в тридцать лет и другая – сегодняшний день. Нынче мне было можно всё, чего не позволялось в прошлой, вчерашней жизни.
Сегодня я буду хвастаться напропалую. А вот и тот, кто мне нужен. Э, да паренёк явно пьян, в такую-то рань. Или ему тоже всё сегодня можно? Некоторые люди довольно разговорчивы, когда пьяны, некоторые угрюмо молчат. В любом случае, не попробуешь – не узнаешь.
Я тормознул рядом с безвольно повесившим голову юношей лет двадцати. Он ловил машину, в каком-то отчаянии всё поднимая и поднимая большой палец. Меня он вроде и не заметил, или подумал, что я – очередной водила, который со злости швырнёт его на обочину, да ещё и наподдаст ногой в живот. Судя по его одежде, один такой на его душу уже нашёлся. Он безропотно стоял, смотря в противоположном направлении и все поднимал руку, вглядываясь в пустынную даль.
– Эй, друг! – я окликнул его. – Залезай, подвезу.
Я подождал, пока он медленно, словно не веря своим ушам, повернёт ко мне голову, и, шатаясь, побредёт, чуть приволакивая ноги, к моему авто. Вот он наконец уселся и с благодарностью уставился, улыбаясь.
