королевский лекарь?
Рука его угрожающе полезла за пазуху, старик сжался, инстинктивно прикрывая голову, но рука достала не оружие, а горсть монет.
– Тогда, вот тебе плата за внеурочную работу. – монеты со звоном покатились по столу, – Я прибыл сюда вместе с Его Всесветлостью Шафаржем Нерконом, слыхал о таком?
– Да-да! ― старик сразу уменьшился в размерах. – Кто же не знает Его доблестного и знатного имени?!
– Его дочь больна. Очень сильно больна. ― мрачно произнёс человек, надвигаясь на лекаря. – Мы проделали долгий путь, чтобы добраться до вашего города, и если промедление, которое ты сейчас оказываешь, приведёт к её смерти…
– Так чего вы ждёте? – суетливо перебил лекарь. – Несите же её скорее сюда!
Он распахнул дверь в маленькую комнатушку, торопливо расставил свечи по столу, стряхнул с бедной постели крошки, взбил куцую подушку.
Звеня шпорами, в дом лекаря буквально ворвался невероятно высокий человек с безжизненным телом десятилетней девочки на руках.
– Ты лекарь? – сурово спросил он, пронзая старика взглядом. – Лучший из всех?
Выаж-Куп торопливо поклонился.
– Я сделаю всё, что в моих силах… Вы можете положить девочку вот сюда, – старик не разгибаясь указал на кровать.
– Держись, Тимон, мы уже на месте, сейчас тебе помогут. – внезапно, необычайно нежно, проговорил Шафарж, укладывая дочку на кровать.
Выаж-Куп окинул взглядом бледное измождённое болезнью лицо, капельки пота на лбу, необычайно громоздкую замысловатую причёску, на длинных волосах, с вплетенными золотыми монистами и серебряными цепочками. Заметил многочисленные золотые украшения, рассыпанные по длинному коричневому бархатному платью, а вид крупных рубиновых пуговиц и вовсе почти лишил старика сознания.
– Что с ней случилось?
Отец отогнул подол платья, обнажая колено, над которым виднелось небольшое чёрное пятно.
– Шорк! Никто не знает, как он проник в дом, когда Тимон отдыхала…
Лекарь потускнел взглядом: безжизненная серость кожи ноги говорили о том, что кровообращение в ней уже прекратилось. Девочка умирала, и старик уже ничего не мог с этим поделать. Вспомнив горсть монет, рассыпанных на столе, лекарь тяжело вздохнул.
– Я не возьмусь. Мне очень жаль девочку, но я уже ничего не смогу для неё сделать.
Шафарж зарычал, выхватил из-за пазухи увесистый мешочек с монетами и многозначительно встряхнул его перед носом старика.
– Здесь тысяча серебряных монет, несчастный лекаришка! Лечи её! Борись! Я знаю, ты сможешь, и тогда эти деньги станут твоими!
От вида такого богатства, всего лишь на расстоянии вытянутой руки, у Выаж-Купа перехватило дыхание. Он, словно рыба, вытащенная из воды, открывал рот, силясь что-то сказать, но голоса не было.
– Я был у прорицательницы Кармиэль, это она послала нас сюда.
– Она? Ко мне?
Старик
