в отчаянной попытке хоть немного успокоить нервы. Надеюсь, дверца закрылась до того, как сюда вошли, иначе меня мигом рассекретят, и кто знает, что будет дальше. Голос за стеной был не слишком довольным. Слов не разобрать, но судя по тону, его обладатель был чему-то не рад. Лишь бы не моему визиту!
В шкафу пахло мылом, плесенью и луком, но было на удивление уютно. Даже свет был: узкая полоска непонятного материала, который мягко тлел, разгоняя темноту. Я пригрелась под тряпками и жалела только, что нельзя переодеться во что-нибудь сухое, не привлекая к себе внимания шумной возней. Хотя это, наверное, и к лучшему: если меня найдут, пусть увидят несчастную замурзанную девушку, а не нахальную особу, примеряющую сценические костюмы.
Вошедший тем временем прошелся по кабине, на миг задержавшись возле шкафа (мое сердце пропустило удар), с кряхтением опустился на что-то скрипнувшее и защелкал кнопками, каждая из которых отзывалась мелодичным писком. Пока я пыталась понять, откуда в пустой кабине взялись тумблеры и кресло, где-то глубоко в недрах декоративного вертолета начало зарождаться мерное гудение. С каждой нажатой кнопкой оно крепчало, и вскоре пол шкафчика ощутимо завибрировал. Все это прочно ассоциировалось с пилотом, разогревающим двигатель.
Черт возьми, если это аудиозапись, то она на редкость натуральная! Но не может же эта штука и впрямь сейчас взлететь? Я убедила себя, что это всего лишь декорация, и к тому, что «вертолет» может оказаться настоящим, была морально не готова. Но звуки и вибрация убеждали в обратном. Версия с фильмом казалась все глупее с каждой секундой.
Времени больше не оставалось, придется вылезать и сдаваться. Кто знает, откуда прилетела эта машинка? Может, с какой-нибудь сверхсекретной базы, где моему внезапному появлению совершенно не обрадуются. Явно же непростая техника – вон, даже кнопки в ней откуда ни возьмись появляются.
С сожалением выкарабкавшись из горы теплых тряпок, я присела на нее сверху, набираясь смелости. Всегда побаивалась разговаривать с незнакомыми людьми, а сейчас и вовсе покрылась холодным потом. Но идти надо. Так, сейчас встану и пойду, они меня не съедят. Вот прямо сейчас! Уже почти иду…
Попытки собраться с духом растянулись: идти на заклание было страшно до колик. Вдобавок вернулись трое «геологов» с поляны и тут же затараторили, рассаживаясь по местам и щелкая какими-то застежками.
Удивляться еще трем креслам, невесть откуда появившимся в недавно совсем пустой кабине, я уже не стала. Куда хуже было то, что экипаж говорил на совершенно незнакомом языке. Это что, шпионы какие-то? Или вообще преступники! Вдруг они устанавливали в лесу бомбу, а теперь спешат покинуть опасный район?!
«Планировали геноцид местных белок?» – усомнился внутренний голос.
Даже если нет, как с ними договариваться? Мы же друг друга просто не поймем! Тут на родном-то не всегда слова правильно подбираешь…
