Гамлет и Маргарита. Антон Юртовой
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Гамлет и Маргарита - Антон Юртовой страница 12
Заостороженному обращению с нею созвучно и прямое высказывание по этой теме Гамлета. Велик тот, замечал он, кто без причины не ступит шага; и он же, если дело коснётся чести, не раздумывая, затеет драку.
Бесспорно, таким постоянно появлялся в трагедии он сам.
Таков и лучезарный, вспыльчивый, малоопытный в жизни Лаэрт: оскорблённый Гамлетом, выходя с ним на поединок, он готов с ним примириться и в порыве альтруизма прощает его, но… только загоняя ненависть в глубину души, не прощая на самом деле. Противоречие здесь – в особенности обычая. Когда затрагивается честь, поясняет свою позицию Лаэрт, тут свой закон, и прощать он не вправе. Отказаться от боя и помириться он может, но только получив разрешение от знатоков, разбирающих подобные конфликты.
Из литературы, исторических и иных источников и исследований известно, что такие «знатоки» никогда и нигде не обладали официальным статусом. Правда, ещё в пору, когда возникала традиция увеселяющих средневековых представлений и праздников, при их проведении перед всеми участниками, в том числе перед зрителями, должны были появляться вестники и распорядители – герольды. Однако их обязанности сводились только к организации мероприятий и к поддержанию надлежащего общественного порядка. Функции улаживания споров между противниками на поединках за ними не числились.
В шекспировской трагедии, где «знатоки» даже не появляются на сцене, у них статусное положение вполне соответствующее, – неоглашаемое, непубличное. Где они должны или могли бы находиться, оставалось неизвестным, причём нередко – даже для сходившихся на поединках. Несмотря на это, в их полномочиях получали выражение закон и право. Нет, не ошибался Лаэрт, не ошибался и драматург. Понятие чести в феодальной среде впрямую восходило к праву, к закону. Хотя они и не были писаными, зато по сравнению с установлениями официальными, обязательными для исполнения в границах того или иного княжества или королевства, их действие распространялось шире – на всё международное феодальное сообщество.
Силой, эффективностью результата с ним не мог сравниться ни один государственный законодательный акт.
Говоря языком юриспруденции, мы здесь имеем дело с естественным правом. Его мощь несопоставима с правом публичным, государственным, где отдельные установления могут быть какими угодно хилыми и тусклыми, а значит и работающими недостаточно действенно или даже не работающими совсем. Хватает их ненадолго: бывает, что государственное образование, а, стало быть, и все его правовые установления рушатся уже при одном правителе.
Право же естественное и долговечнее, и рациональнее, и объёмнее. В нём не может быть чего-то недостающего, как в официальных кодексах, где то и дело приходится что-нибудь подправлять, изымать