на этот мусор. Немногих гостей обслуживал лишь книжный магазин и ресторан. И, если честно, когда я жила в отеле, там не было ни одного другого гостя.
Я прошлась по магазину и нашла потрепанное издание 70-х годов «Островов в океане» Эрнеста Хемингуэя, сборник Джорджа Оруэлла, лживую историю Афганистана и блестящие хроники движения «Талибан». Рядом я увидела несколько книг без обложек на немецком, французском, итальянском и русском языках, оставленных прежними постояльцами. Там же были словари урду и руководство «Как выучить дари за один день» – вероятно, для тех наивных журналистов, которые думали, что смогут пообщаться с местными жителями без присмотра. Впоследствии хозяин магазина проникся ко мне доверием и показал ряд книг, запрещенных «Талибаном». Это был его секретный запас.
Я вернулась в свою комнату, расстроенная тем, что единственный способ убить время до сна – это чтение. Было очень тихо. Я сняла одежду и, обнаженная, вышла на балкон моей одинокой комнаты, прямо под звезды. Женщина. Обнаженная. На улице. В стране, где правит «Талибан». Отличный повод для публичной казни на футбольном стадионе в пятницу. Но я не могла устоять перед соблазном. Дул прохладный ветер. В городе уже начал действовать комендантский час, и все сидели по домам, спали, мечтали или страшились наступления рассвета.
Я забралась в постель и уставилась на странное собрание книг.
На следующей неделе я побывала в женской больнице и в районе, разбомбленном Советами. Я видела, как вдовы просят милостыню на улицах. Я снимала полностью одетых рожениц на старых, проржавевших гинекологических креслах. Я фотографировала, как афганцы разбирают завалы, оставшиеся после войны. Когда я остановила машину там, где весь день вдовы просили милостыню, они вскочили и бросились ко мне, думая, что я дам им денег. Ярко-синие бурки покрылись серой пылью. Повсюду царили грязь и бедность.
В один из последних дней в Кабуле я встретилась с женщиной из Судана, Анисой. Она руководила главным офисом агентства по делам беженцев в Кабуле и жила в Афганистане уже несколько лет. Увидев ее за большим столом в полупустом кабинете, я испытала огромное облегчение. Я изголодалась по присутствию женщин, с которыми у меня было бы хоть что-то общее.
Аниса отвела меня в квартал, где жил средний класс. У дверей нас встретили четыре женщины. Они откинули свои синие бурки, и я увидела лица с тонкими чертами, нежную кожу и яркие синие глаза. Все женщины были в юбках с цветочным рисунком. Белые кожаные туфли-лодочки стояли у дверей. Каждый раз, обнаружив под бурками, напоминающими могильные памятники, живых людей, я испытывала непередаваемое изумление. Женщины улыбнулись и с удовольствием провели нас в свой скромный глинобитный дом. На полу стояли плетеные корзины. Стены были увешаны тканью с вышивкой розовыми и зелеными нитками. На окнах я увидела кружевные занавески, а стекла были покрыты провощенной бумагой.
ООН тайно обучала женщин полезным навыкам – вязанию, шитью, ткачеству. Так вдовы и матери
