«не могут получить ни фунта свежей рыбы и вынуждены питаться в лучшем случае рыбой протухшей». Причина проста – выдавать рыбу можно только после проведения Главрыбой в Москве всех операций по учету улова, а за это время рыба успевает испортиться[98]. Впрочем, никаких содержательных решений по исправлению ситуации конференция не приняла. В резолюциях конференции отмечалась лишь необходимость бороться с бюрократизмом главков, который служит «источником недовольства против партии», на которую народные массы «переносят ответственность за главки и центры»[99].
Политика военного коммунизма по отношению к крестьянству достигла своего апогея в решениях VIII Всероссийского съезда советов, проходившего с 22 по 30 декабря 1922 года. Обычно об этом съезде историки писали в связи с принятием плана ГОЭЛРО, а 22 декабря, день начала съезда, отмечается сейчас в стране как день энергетика. Ленин называл этот план «единым хозяйственным планом, построенным научно» и противопоставлял его работе Баллода[100].
Это был последний съезд советов, на котором помимо коммунистов и беспартийных участвовали другие партии[101]. Меньшевики, эсеры и бундовцы подвергли резкой критике политику продразверстки. В частности, меньшевик Ф. Дан в воем выступлении сказал, что «продовольственная политика, основанная на насилии, обанкротилась». Хотя она «выкачала из крестьян большое количество хлеба», это привело к «повсеместному сокращению посевной площади, достигшему почти одной четверти прежних посевов, сокращению скотоводства, глубокому упадку сельского хозяйства»[102]. В декларации социалистов-революционеров утверждалось, что «только введение налоговой, вместо реквизиционной системы выкачивания хлеба создаст благоприятные условия для развития земледелия, а через то и развития промышленности»[103]. Меньшевики и бундовцы предложили резолюцию «О мерах к поднятию сельского хозяйства», в которой предлагалось, «чтобы все излишки, остающиеся за выполнением государственных повинностей, строго определенных, крестьянство имело возможность сбывать на основе добровольного товарообмена или устанавливаемых по соглашению с ними цен»[104]. Один из выступавших, Швецов, сказал, что «мощь революции всей своей тяжестью обрушилась на мозолистую шею крестьянина» и призвал стоящих у власти «поберечь мозолистую шею крестьянина, она у него трещит»[105]. Другой выступающий, Лобанцев, заявил, что политикой продразверстки власти «хотели помочь бедным, а на самом деле их убивали»[106].
Настроение коммунистов, которые составляли подавляющее большинство, было совершенно иным. Признавалось, что, «несмотря на все усилия» власти и «все её заботы» о трудящемся крестьянстве[107], в сельском хозяйстве сокращались посевные площади, снижалась урожайность, приходило в упадок животноводство. Поэтому для решения этих
Зиновьев Г. Доклад об оздоровлении партии Всероссийской конференции РКП. Утреннее заседание 24 сентября // Правда. 1920. 28 сентября. С. 1.
КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 7-е. Ч. 1.1898–1925. М.: Госполитиздат, 1953. С. 512.
«Чтобы оценить всю громадность и всю ценность труда, совершенного “Гоэлро”, бросим взгляд на Германию. Там аналогичную работу проделал один ученый Баллод. Он составил научный план социалистической перестройки всего народного хозяйства Германии. В капиталистической Германии план повис в воздухе, остался литературщиной, работой одиночки». См.: Ленин В. И. Об едином хозяйственном плане // Ленин В. И. Полн. собр. соч. T. 42. С. 342–343.
На съезде с совещательным голосом могли участвовать все партии, объявившие мобилизацию для войны с Деникиным и Колчаком. Партийный состав съезда был следующим: коммунистов – 2284, сочувствующих коммунистам – 67, беспартийных – 98, меньшевиков – 8, бундовцев – 8, левых эсеров – 2, анархистов – 2, остальные – члены других партий. См.: Восьмой Всероссийский Съезд Советов Рабочих, Крестьянских, Красноармейских и Казачьих депутатов. Стенографический отчет (22–29 декабря 1920 года). М.: Госиздат, 1921. С. 293.
Восьмой Всероссийский Съезд Советов Рабочих, Крестьянских, Красноармейских и Казачьих депутатов. Стенографический отчет (22–29 декабря 1920 года). М.: Госиздат, 1921. С. 42.
Там же. С. 51.
Там же. С. 201.
Там же. С. 137. В стенограмме указано, что после его выступления раздались аплодисменты.
Там же. С. 138.
Там же. С. 267. Вспоминается следующий эпизод из романа «Война и мир». Когда после освобождения из французского плена Пьер Безухов заболел, то «несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все-таки выздоровел». См.: Толстой Л.Н. Собр. соч. в 22 т. М.: Художественная литература, 1981. T. 7. С. 216.
